Катя инстинктивно уворачивалась и даже схватила разъяренную «матрону» за ногу, завалила ее. Они начали кататься по коврам, по мокрой простыне, стонали, рвали друг другу на голове волосы.
– Прекратите! – плакала Эвелина. – Прекратите!
– Я жить хочу! – ревела грузная Галина. – А ты, паскуда, мне мешаешь!
Катя молча и упорно защищалась.
– Я буду говорить... А ты, сука, будешь делать то, что я скажу, – не унималась Галина.
– Хватит, слышите! – Эвелина бросилась их разнимать.
«Матрона» лягнула Эвелину в живот.
– Отойди.... А то сама схлопочешь! – рыкнула в бешенстве Галина.
Катя воспользовалась тем, что ее соперница отвлеклась, изловчилась, высвободилась из цепких рук Галины и тут же сверху набросилась на нее, колотила сжатыми кулачками по плечам, объемным грудям, внушительному животу.
Теперь Эвелина схватила Екатерину за плечи:
– Да мать вашу!..
Они втроем покатились по ковру.
В зал ворвались охранники и начали растаскивать дерущихся.
Женщины переключились на своих тюремщиков. Стали покрывали малобритые морды пощечинами, царапинами, толкались, кусались, брыкались.
– Уроды гребаные, ублюдки, мудаки! – визжали русские женщины.
– А ну, успокоились! – рявкнул Артур, когда громилы сумели-таки в железных объятиях утихомирить взорвавшихся пленниц.
Мужики, по двое на каждую, крепко держали их на безопасном расстоянии друг от друга.
– Я же говорил потолковать, а не потолкаться! – Артур ухмыльнулся и, обходя «строй», внимательно, по очереди, осматривал русских молодых женщин, словно лошадей на продаже. Бесцеремонно брал их за подбородки, поворачивал лица на свет.
– Хорошо, что рожи не разукрасили. Можете работать. Значит так, день на то, чтобы вычесать свои клочья, подпудриться и все такое. А потом приступим к делу.
Он махнул ладонью. Громилы оттолкнули женщин в разные стороны. Екатерина упала на ковер.
Артур вышел из зала. За ним последовали изрядно поцарапанные и покусанные громилы.
В небольшом коридоре, который выходил из «коврового» зала, хлопнули двери, заскрежетал в повороте ключ.
