- Армагеддон какой-то.
- Я тебе, о чем и толкую.
- И что же с этим всем делать?
- Ну, кое-кто работает на нас. Может, я тебя еще с некоторыми познакомлю, один так вообще чувствует электронные коды. Представляешь, подходит к любому замку электронному и сразу шифр набирает. Уважаемый у нас человек. Хотя таких мало. Я когда их чувствую, обычно, просто на карандаш беру, а к нам избранные только попадают. Да и пообщаться толком не удается, меня сразу скручивает, разве что при Папаше, спасибо ему большое.
- В общем, обезвреживать их надо.
- Как?
- Ну, это не твоя забота, мы ловим, а остальное делают уже другие. В общем, ты с нами?
- Подождите, ребята, я что-то не пойму, а насколько законно то, что вы делаете?
- Законно? А вламываться в чужие квартиры законно? Да тебя используют, как ты не понимаешь! Вообще все, что твориться в этой стране на 90% незаконно, причем от низа до самого верха. Здесь специально пишут законы заведомо невыполнимые, это индустрия, заставляющая нарушать все: договоры, законы, обязательства, тайны. Как с этим бороться законно, может нам создать партию <Экстрасенсы-мутанты за честные технологии в бизнесе и политике>? В общем, определяйся сейчас, с нами ты или против нас.
- Но все это хоть без насилия?
- Ишь ты, пацифист, какой нашелся. Смотря, что ты понимаешь под насилием? Наша задача проста как день, не допустить массового использования возможностей этих людей ни в каких целях, вот и все. В любом случае боли естественно никто причинять не собирается.
- Знаешь, я, наверное, предпочел бы нейтралитет. Все-таки эти методы не по мне.
- А ты уже в этом по уши, дружище. Так что деваться тебе некуда. Определяйся.
- Нет, я все-таки:..- но закончить я не успел. Ослепительная вспышка, оглушающий звук и какой-то запах разом поразили все мои органы чувств, и я провалился в небытие.
Сколько времени я пролежал без сознания я не знаю, но очнулся я в больничной палате, которая чем-то меня насторожила. Я оглянулся. В палате я был один, хотя коек было две. Из мебели, если это можно так назвать - только стол, почему-то привинченный к полу. Стульев не было, вешалок, холодильника, и что там еще должно быть, тоже не было. Вообще ничего не было кроме двух коек и стола. Кнопка была. Видимо вызова медсестры, плюс выключатель лампы намертво усаженной вместе с плафоном в стену. В общем, очень настораживающего ничего не было, и я даже не сразу понял, что же в палате совсем не так, и испугался, только когда глаза настроили фокус не на предметах в комнате, а дальше, за окно. Такие решетки, как эта - закрывающие всю площадь оконного проема, я видел только в психиатрической лечебнице и то по телевизору в какой-то передаче и еще в тюрьме, уже вживую, правда, к счастью, снаружи, но все равно впечатляюще, чтоб запомнить и яро не желать попасть ни туда, ни туда. Я рывком сел, а затем и поднялся на ноги. В два шага было преодолено расстояние до двери, но, и в этом я фактически уже не сомневался, дверь была заперта. Осталась только спасительная кнопка вызова медсестры. Я нажал на нее, потом подождал и нажал еще раз. Но ничего не произошло, ни через пять минут, ни через пятнадцать, ни через час. Ни своей одежды, ни часов я не обнаружил, одет при этом я был в ни то больничную, ни то в тюремную пижаму в полосочку, из чего я сделал вывод, что я все-таки в психушке. От этого за время пока я был один, я успел настолько отдаться ипохондрии, что минуты на электронных часах, висящих на улице у какого-то офисного здания, я считал по секундам. Где-то через полтора часа дверь открылась, но в палату вошли не огромные санитары с такими же огромными шприцами наперевес, а два небольших человека, один из которых был в сереньком пиджачке, а второй вообще непонятно в чем. Абсолютно безликие, такие же, как их одежда, они представились старшим лейтенантом и капитаном уголовного розыска, молча отдали мне одежду и попросили следовать за ними.
