– Чего?
– Да так, ничего. Цитата.
– А! – одобрительно кивнул Алексеич. – Буря мглою небо кроет…
– Я пойду еще полежу, ладно? – отпросился я. – Все равно ведь iPad победит.
– Какого черта… Какого черта… Какого черта…
Когда взрослые ругаются, маленьким лучше переждать в сторонке.
Такую тактику я избрал для финального боя.
И успешно придерживался ее – секунд пятнадцать, не меньше.
Потом, когда сумоист своим необъятным пузом прижал меня к канатам, а громила-негр из-за его спины принялся отвешивать подзатыльники, я мог только повторять, как заведенный: «Какого черта…» – и тыкать наугад своим «мессером». В ответ мне прилетало то планшетом «Apple iPad Ultima», то зеркалкой «Canon EOS 850D». Причем с такой частотой, что я даже не мог закончить фразу:
– Какого черта вы на меня ополчились? Это потому, что я белый, да?!
Трижды чемпион «Битвы» и четырежды чемпион «Битвы». Не считая достижений в основных видах спорта.
И я. Мальчик для битья.
И куда, интересно, смотрят рефери? Даром что в финале их всегда два. Ждут, пока я упаду? Так я при всем желании не упаду. Даже после нокаута останусь стоять, пока этот японский турист с фотокамерой от меня не отлипнет. Покуда гонг не разлучит нас.
Так оно и случилось.
Я опустился на выдвижной стул с твердой уверенностью, что никогда больше с него не встану. Ни за какие деньги. Ни за какие титулы. Ни за что.
На этот раз Алексеич вылез на ринг без бутылки с водой и без полотенца. Не утешал, не подбадривал, не пересчитывал синяки. Просто присел передо мной на корточки, обхватил мое лицо своими короткими, но вообще-то очень сильными руками и сказал голосом злого-презлого Шрека:
– Сдашься – убью.
Я не помнил, как закончил бой. Как я продержался еще три раунда.
Два рефери, три бойца, четыре раунда по пять минут – не ищите во всем этом логики. Это ведь в первую очередь шоу на радость спонсорам. Затянувшаяся на часы рекламная пауза.
Кажется, мы с негром завалили-таки сумоиста. Потом мы с сумоистом отомстили негру. Потом они оба наваляли мне. Я падал три или четыре раза – и каждый раз вставал. Вспоминал глаза недоброго Шрека – и вставал.
Я бы и мертвый, наверное, встал. Лишь бы не видеть, как Василий Алексеевич сердится.
Как любит повторять тренер, ежели человеку все правильно объяснить, он что хошь сделает. А объяснять он умеет, как никто.
Я ведь и из той сауны вышел за пятьдесят пять секунд. Со сломанной расческой и без зубочисток. Зато с ожогом второй степени.
Когда на ринг поднялся ведущий в черном смокинге, породистый, как Джеймс Бонд, я понял, почему в финале рефери работают по двое. Раньше я думал, это потому, что одному глаз не хватит за всем уследить. А теперь сообразил: не глаз – рук! Чтобы держать нас. Не давать нам упасть.
