– Не о чем нам с вами говорить. Я уже сказал все, что хотел и кому хотел.
– О да, – Поллак хохотнул. – Я слышал. Кстати, я еще и видел, как вытянулась физиономия Сандерса во время вашей краткой, но эмоциональной беседы.
Старик глянул на него затравленно.
– И все-таки, – резко посерьезнев, продолжил Поллак, – главного вы ему так и не сказали. Чем вам так насолила эта станция, что вы решили ее уничтожить?
– Станцию уничтожит Марс.
– Ну, это все слова. Под «Новой» вскрывается карман, и если купол не свернуть, то его в труху перемелет. Я это знаю, вы это знаете. Бездействие тоже может быть активным…
– Вы для этого приехали? Читать морали и оглашать банальности?
Поллак осекся, сбитый с толку неожиданно злым и резким тоном собеседника, но решил не упускать инициативу.
– Я приехал спасти восемьсот тонн ценного оборудования и одну человеческую жизнь.
Он сказал и тут же понял, что ошибся. Сощуренные выцветшие глаза смотрели на него холодно, как на таракана.
– Восемьсот тонн оборудования. – Цвиллинг произнес это со странной интонацией, будто цитируя неведомый текст. – Сорок шесть лет работы. Одна никчемная жизнь. Чувствуете, как снижается уровень ценности?
– Вы напрасно…
– Помолчите, Андраш. Странное дело: ни Администратор Сандерс, ни Земля не удосужились спросить, зачем я это делаю. Удивительно. Может, они попросту знали причину? Знали, отчего у этого маразматика Кастора Цвиллинга случился срыв? Почему старый пердун сидит на ледяном супергейзере и не желает слезать? Может, потому, что старый Кастор Цвиллинг слишком старый? Он износился, бедный лысый марсианин, и ему пора на свалку истории, к боевым треножникам! К черту Кастора Цвиллинга! Давайте спасем хотя бы ценное оборудование, которого восемьсот тонн! И поэтому к экстремисту отправляют лучшего друга всей планеты, Андраша Поллака, чтобы уговорить его уладить дело миром!..
– Хватит! – заорал Поллак, теряя контроль. – Я не понимаю, что вы несете!
– Прекрасно понимаете, Андраш, просто не хотите осознавать! Карман вскрывается очень вовремя, Сандерс давно уже точит на меня зуб! Вы разберете станцию, а потом ее построит кто-то другой – помоложе, поглупее, посговорчивее! И все кончится! Это!.. Это…
Он вдруг с задушенным всхлипом потянул воздух и, выронив револьвер, неловко полез за пазуху. Поллак бросился вперед, совершенно не представляя, что делать.
Старик неверным движением извлек трубочку с мелкими двухцветными капсулами и принялся откупоривать ее над трясущейся ладонью.
