Три заката и другие стихотворения | страница 9



     Изящных черт лепное украшенье,
Или откинутая смуглою рукой
          Копна волос, цыганки утешенье,
Или седой венец на голове ее
     Под звуки похоронной литани́и,
Иль сонное видение мое
          На площади старинной Вифани́и, —
Я видел праздник: злато и шелка,
     И фарисеев каменные лица,
Презрением клеймивших свысока
          Коленопреклоненную блудницу.
Она одна явилась средь толпы
     Ведомая святыми голосами,
Омыв слезами светлые стопы,
          И утерев своими волосами.
И Он не осудил простой любви порыв,
     Или ее, нижайшую из смертных, —
Так не суди и ты, о времени забыв,
          Что сохранило прядь волос заветных.
Взор любящий уже не поманит,
     Навеки стих любимый голос,
Но ты его с почтением храни —
          Бесценный дар, всего лишь женский волос.
17 февраля 1862 г.
Перевод К. Савельева

Жена моряка

Смотри, ее лицо блестит от слез,
Недавно пролитых; они не высыхают,
Не отвечая на немой вопрос,
Она к себе ребенка прижимает.
Мечтательно-спокоен детский взгляд,
Глаза ребенка — как преддверье рая,
На сердце ни забот и ни тревог,
Он грезит, мир небесный озирая.
Но матерью владеет тяжкий сон
О непогоде в стороне далекой:
С дрожащих губ слетает слабый стон,
Черты искажены в тоске жестокой,
Там ветер разгулялся в облаках,
И скорбный тон звучит в его стенаньях,
Пронзительных, как крики моряка,
Что борется со смертью в океане,
Там за валами катятся валы,
Рассудок подчиняя чуждой воле;
Знакомый голос шепчет ей из мглы
Историю отчаянья и боли.
«Корабль-призрак движется вперед,
На гребнях волн качаясь монотонно,
Под ним сердитый океан ревет,
Над ним ярится буря исступленно.
Большая мачта гнется и скрипит,
Вокруг нее стоят в оцепененьи
Фигуры темные, чей обреченный вид
Терзает сердце страшным подозреньем.
Смотри! Корабль прекратил борьбу,
Он уступил напору грозовому, —
Могучий вихрь вершит его судьбу,
Влечет его к пределу роковому.
Ты слышишь грома тягостный раскат,
То в пене уходящего прибоя,
Когда над морем догорел закат,
Столкнулся барк с подводною скалою.
Его лицо мелькнуло пред тобой,
Как бледный дух, пугающий и странный,
Почудилось, что он глядит с мольбой
Куда-то вдаль, за горизонт туманный.
Что видит он — иной земли порог
И мановение руки бесплотной
Туда, где виден тусклый огонек,
Едва мерцающий в ночи холодной?
Или он видит в этот смертный час
Свой дом, жену и дочь, родимый берег,
Кольцо любимых рук, сиянье глаз —
Все, что хранил в душе и во что верил?
Корабль тонет; скоро он уйдет
Туда, где только холод и забвенье,