И визирь пришел на помощь. Он сказал:
-- Я, кажется, намекнул достаточно ясно: вина недостает столу!
Нубиец разинул рот. Раб хорошо знал, что его превосходительство не терпит вина. Так зачем оно?
А визирь продолжал:
-- Приятная беседа требует вина... Не так ли?
Нубиец молчал из страха перед гневом господина. А ученый из почтительности.
-- Я жду ответа, -- сказал визирь.
-- Лучшая часть застолья, -- сказал Омар, -- это беседа.
-- Верно, -- согласился его светлость. -- Беседа -- показатель ума. И все-таки?
И он обратил свой взор к нубийцу, который стоял в тени и почти слился с нею. Он словно бы стал своей собственной тенью. Бесплотной. Как и надлежит рабу.
-- Шербет и миндаль -- что может быть лучше? сказал Омар, чтобы угодить визирю.
На этот вопрос, обращенный к кому-то, ответил сам визирь :
-- Лучше вино! Так говорят...
И он подал знак нубийцу. И вскоре появились на суфре кувшин красного и кувшин белого, как небосклон на рассвете, вина.
-- Поэты любят вино, -- сказал визирь.
-- Да? -- удивился Омар.
-- А разве нет?
Омар пожал плечами. Он сказал, что не очень хорошо знаком со стихотворцами. Да, кажется, поэты любят вино, ибо оно будоражит сердце и фантазию...
Ученый увидел -- причем очень ясно, -- что визирь прищурил левый глаз, а потом пыхнул толстыми губами, слегка прикрытыми негустой растительностью усов.
-- Можно подумать, что ты только понаслышке знаешь поэтов, -проговорил он насмешливо.
И его превосходительство прочитал некие рубаи про вино и про жизнь, воскрешаемую хмелем, про счастье, навеваемое им.
-- Твои? -- спросил он хакима.
-- Возможно, -- ответил Омар.
Визирь поразился.
-- Как это -- возможно?! Разве ты сомневаешься в этом? Разве не узнаешь своих рубаи?
-- Я не поэт, -- серьезно ответил ученый. -- Моя профессия -математика и астрономия. И философия.
-- А стихи? -- сказал визирь.
-- В свободное время, -- отвечал ученый. -- Иногда,
Визирь развел руками. Велел налить вина, что нубиец выполнил с величайшей расторопностью.
-- Мои мечты не о стихах, -- сказал жестко Омар.
-- А о чем же? -- визирь пригубил шербет и поставил фиал на [Ф-006] место. -- О чем же, Омар?
Хаким выпил вина, поднял вверх фиал и, словно бы провозгла- [Ф-006] шая нечто идущее из глубины сердца, сказал:
-- Моя голова и все существо мое заполнены мыслями об обсерватории. Только о ней!
Ученый посмотрел на луну. Она была очень яркая, как эта суфра на холодном каменном полу. Она плыла меж прозрачных облаков, и вместе с ней плыли все светила великого Зодиака, недосягаемого для взоров и ума человека. Тогда визирь прочитал на память еще рубаи. В четырех стихах, срифмованных строка к строке, восславлялась женщина, ее любовь, красота плоти ее, И снова сощурил глаз визирь, будто пытался уличить своего гостя в чем-то недозволенном.
