— Эй, а почему ты все время молчишь? — спросил он.
— Ну, ей же не дают и слова вставить, — сразу пояснила Софи, и Джин ничего не оставалось, как присоединиться к общему смеху.
Тем не менее, она промолчала. То, что происходило между Софи и Хью немало занимало девушку. Например, Софи брала хлеб, а так как она была левшой, то клала его справа от тарелки Хью. Пока она болтала, Хью спокойненько доедал свой кусок и принимался за кусок Софи. Потом Софи автоматически начинала шарить по скатерти, и Хью вежливо протягивал ей хлебницу. Через несколько минут все повторялось. При этом Хью ни разу даже не улыбнулся, а Софи, увлеченная своим рассказом, ничего не замечала. Джин решила, что это их маленькая игра, одна из тех игр, которые бывают у людей, очень близких друг другу. Но, в конце концов, когда Хью в очередной раз подал Софи хлебницу с последним ломтиком, она взяла его вилкой и сразу протянула ему. Все рассмеялись, включая самого Хью.
Ужин закончился, но они сидели за столом, болтая. Энтони принес сигареты и закурил; его примеру последовали Софи и Хью.
— Не куришь? — удивилась Софи.
— Иногда, — отозвалась Джин. — Лучше потом, с кофе.
— А где будем пить кофе? — спросила миссис Уилстэк. — В гостиной или в твоем кабинете, Хью?
— Конечно, в кабинете, — ответила вместо него Софи. — Не могу же я класть ноги на вашу дорогую мебель.
— Но и не на мои кожаные кресла, — твердо предупредил Хью.
— Но там есть каминная решетка, — напомнила Софи.
Да, вот какая она, эта Софи, — думала Джин. В ее отношении к гольфу, разговору, мебели — во всем было что-то мужское.
— А как насчет тарелок? — со вздохом спросила миссис Уилстэк.
— Что скажешь? — поинтересовался Хью у Мэтта.
— Опять я? — с отвращением воскликнул мальчик. — Все эти тарелки? Да ни за что в жизни! К тому же, я всегда все разбиваю, правда, мам?
— Пошли, Мэтт, ― сказала Джин. — Вымоем вместе.
— Ты моешь, я вытираю, — быстро предложил мальчик.
— Нет, Джин не будет мыть тарелки, — отрезал Хью. — Сложи их в мойку, миссис Ростбиф, домработница утром вымоет.
— Никогда в жизни не оставляла грязной посуды, — обиделась миссис Уилстэк и стала помогать Джин убирать со стола.
— Будем тянуть жребий, — предложила Софи. — Кстати, здесь есть еще двое.
— Я никогда не мою тарелки, — быстро возразил Энтони.
— А я даже не знаю, как это делается, — добавил Хью.
— Тогда мне тебя жаль, — парировала Софи, не желавшая смириться с тем, что все в этом мире должны делать женщины.
