— Брюс, не надо...
— Смотри мне в глаза, Котенок. Ты же смелая, почему ты боишься? Ведь ты сама сказала: любовь — это когда на равных и по-честному.
— Мы никогда не будем на равных, Брюс.
— Что это за ерунду ты несешь? Ты еще вспомни, что я граф.
— Мы и без того принадлежим к разным мирам.
— А так?
И он прижал ее к себе еще крепче, а потом наклонился и стал целовать — медленно, нежно, страстно... Кэти закрыла глаза. Через некоторое время Брюс оторвался от ее губ и тихо спросил:
— Почему ты все время бежишь от меня? Неужели я такой плохой парень?
— Нет. Просто ты — охотник.
— В каком смысле?
— Ты не меня любишь, тебя дразнит моя неприступность, мой отказ быть с тобой. Ты не виноват, у тебя такая натура... Как только я уступлю, ты потеряешь ко мне интерес.
— Ты так уверена?
— Я не хочу проверять это на своей шкуре...
Вместо ответа Брюс снова стал целовать ее, и Кэти Спэрроу обреченно поняла, что не в силах ему сопротивляться. Она закинула руки Брюсу на шею, прижалась к нему и ответила на его поцелуи со всей страстью, которая скопилась в ее сердце...
Время утратило смысл. Дождь больше не имел значения. Вообще ничто не имело значения, только руки Брюса, только его губы у нее на плечах, груди, губах.
В этот момент громко и отчетливо треснул сучок, и визгливый голос Зельмы Паттерсон дурашливо произнес:
— Оп-па! Так вот что значит «личный помощник»? Я бы сказала, «глубоко личный».
Кэти и Брюс повернулись как по команде, еще тяжело дыша и не вполне придя в себя. Зельма стояла в нескольких шагах от них, крепко держась за ствол молодого эвкалипта. Парео и купальник плотно облепили ее телеса, блондинистые локоны повисли словно мокрая пакля, поплывшая косметика придала лицу довольно устрашающее выражение.
— И что это мы тут делаем?
— Мы... мы искали тебя. Я думала, ты потерялась...
— А я и потерялась, все правильно. Только вот, мне кажется, это я нашла вас, а не вы — меня. В этот момент неподалеку раздался обеспокоенный голос Пруденс Пилбем:
— Брю-си-и-и! Где ты, малыш? Я беспокоюсь!
Брюс закатил глаза к небу, вздохнул и с неохотой выпустил Кэти из объятий.
— Прости. Лучше ее не злить. Пошли?
— Да. Иди вперед. Она не обрадуется, увидев нас вдвоем.
— Ладно. Зельма?
— Я — могила.
— А я вовсе и не просил тебя молчать. Я спрашиваю, ты сама дойдешь? Бутылку ты, судя по всему, прикончила в гордом одиночестве.
— Катись, красавчик. Мамочка не любит ждать.
Брюс стиснул зубы, но ничего не ответил, повернулся и зашагал прочь. Зельма перевела взгляд на Кэти.
