неубедительно.
В конце концов я отступаюсь и кладу шляпу в картонку. На моих часах -
семь (я их снимаю и кладу в сумочку). Я
мою руки, застегиваю и расстегиваю жилет перед большим зеркалом, засовываю то
одну, то другую руку в карман брюк. В
ту минуту, когда я складываю всю бумагу в пакет, я нахожу ремень.
Он такой же, как тот, что носит он, но немного жестче. Пряжка у него
слева, он начинает медленно
разворачиваться, когда я кладу его на кровать. Я зажимаю его между большим и
указательным пальцами, обхватываю
рукой, поглаживаю кожу, снова зажимаю в кулаке... И не перестаю думать о
женщине, запястья которой привязаны к трубе
душа, воющей от боли под ударами этого ремня.
Звонит телефон.
- Я внизу, в гостиной, - говорит он мне. - Спускайся. Ключ от номера не
забудь.
Я опускаю ключ в правый карман пиджака, вынимаю и кладу в правый карман
брюк, потом снова вынимаю и
перекладываю в левый карман пиджака. Надеваю брючный ремень, застегиваю пряжку.
Беру Кэмел и спички и думаю, куда
их положить. В конце концов оставляю их в руке. Около лифта со мной ждет кабину
какой-то маленький, лысый мужчина,
он, ворча, уходит. Я смотрю на него и вдруг осознаю, что он не ниже меня. На
высоких каблуках я высокая женщина, а
теперь я, пожалуй, маленький мужчина.
В лифте стоит женщина лет сорока. Я остаюсь у двери. Когда мы
останавливаемся на первом этаже, и я уже
собираюсь выйти, и вдруг вспоминаю, что я - мужчина: я сторонюсь и она выходит
первой, не поглядев на меня.
"Удивительный ритуал", - думаю я. И в то же время очень радуюсь: выходит!
Он сидит в углу на диване и делает знак, чтоб я села в кресло напротив за
низкий столик, на котором стоит медная
лампа, пустая пепельница и его стакан с шотландским виски. На нем серый костюм,
похожий на мой. Он разглядывает
меня, осматривая обувь, пиджак, узел галстука, бороду, прическу.
- А шляпа?
- Шляпа? Я не сумела ее как следует надеть. Я вертела ее и так, и эдак.
Он кривится, потом смеется и выпивает глоток виски; вид у него
восхищенный.
- Не так важно, - говорит он наконец все еще улыбаясь. - Ты очень хороша.
Просто восхитительна. Отставим
шляпу. - Он наклоняется ко мне и берет мои руки в свои, как будто согревает пуки
мальчика, который пришел домой с
улицы, где лепил снежную бабу.
- Не нервничай. Не из-за чего нервничать.
Подходит официант. Он заказывает мне вино, а себе еще одно виски, но позы
