— Этот дьявол Туаре всегда таков, - продолжал эль-Темин, все более и более оживляясь, - что же вышло потом?
— Султан предложил мир, существующий уже неделю… Он долго не продолжится, но капитан предупрежден.
— Кем?
— Мною. Чтобы лучше исполнить приказания, отданные мне вами, я купил осла в Яури, где нас приняли прекрасно, навьючил на него товары с «Ивонны», съехал на берег, в одну ночь пешком пришел в Тимбукту, где все приняли меня за купца из Дженне, снабжающего провизией Песчаный Город. Продавая мой товар, я прислушивался к толкам, не говоря ни слова, и таким образом узнал, что против «Ивонны» что-то замышляют, но не решаются, потому что боятся ее пушек и хотят завладеть ею неожиданно. Вчера один марабут отправился туда шпионить. Пять минут спустя его тело качалось на рее.
— Он неподражаем, этот Туаре! - заметил эль-Темин, потирая руки. - Продолжай!
— Это все. Каждый день с тех пор, как я поселился здесь, я выхожу из города раз пять осматривать пустыню. То же делаю и ночью; и тогда пою песню, как мы Условились с Кунье.
— Ты ничего не можешь сказать нам о Даниело? - спросил Барте.
— Могу, - ответил Йомби, сжав кулаки, хриплым голосом, напоминавшим вздохи хищного зверя. - Даниело все в милости у султана; двадцать раз я мог бы… но я помнил ваше приказание!
— Хорошо!… Он живет во дворце?
— Нет, он выстроил себе прекрасный дом на уединенной улице и живет как каид; он сделался мусульманином.
— Ты знаешь его привычки?
— Два раза ночью я подползал к его дому и уходил тогда, когда мои уши слышали его дыхание.
— Так ты можешь проводить нас к нему?
— Закрыв глаза.
— Надо ждать приказания эль-Темина.
— Любезный Барте, я думаю, что залог успеха в том, чтобы действовать как можно скорее. Лучше теперь же назначить час, и когда он наступит, действовать энергично. Будем говорить по-французски. Йомби и Кунье понимают этот язык, а обоим маврам лучше не понимать наших слов. Конечно, их жадность к деньгам ручается за их молчание, но…
— Вспомним Даниело, - перебил Барте с мрачным видом.
— Мне кажется, что назначив экспедицию на завтрашнюю ночь, во втором часу утра, в ту минуту, когда свежесть атмосферы делает сон крепче, мы поступим благоразумно. Нынешний и завтрашний день мы употребим на ознакомление с местностью, чтобы в случае погони успеть быстро ретироваться. Теперь, прежде чем окончательно остановиться на этом плане, я задам Йомби последний вопрос. Много ли евреев в Тимбукту?
— Только четыре или пять, которых терпит султан, потому что они платят ему огромную подать и выписывают для него из Европы все, что ему нравится. Я слышал, что до этого султана, все евреи, осмеливавшиеся показываться в Тимбукту, немедленно предавались смерти.
