— Какое? Говори скорее.
— Надо убивать по три верблюда каждый день и пить их кровь до Уфрама.
— Кровь жажды не утолит, - сказал доктор мрачным голосом, - мы только обманем нашу жажду на несколько минут, а смерть не отдалим ни на один час.
— Хорошо! - сказал тогда эль-Темин, голосом слегка изменившимся вначале, но потом по-прежнему звучно. - Если нам предназначено здесь умереть, умрем без жалоб. Последнее слово, доктор! Нет ли в вашем искусстве чего-нибудь, что могло бы помочь… Я понимаю, что это невозможно, но так, как утопающий хватается за соломинку, задаю вам этот вопрос.
Доктор потупил голову.
— Я вас понимаю, - сказал эль-Темин, - мы исполним предложение Бен-Шауиа и убьем наших верблюдов одного за одним, направляясь к Уфраму.
— К чему, - перебил Барте, - разве вы не слыхали, что сказал наш друг… мы ни на один час не отдалим нашей смерти… Мы не пили уже тридцать шесть часов среди жгучего песка, который сушит кровь; нам нужно напиться воды, напиться вдоволь. У меня горит горло, я не буду иметь сил сделать малейшее движение, я предпочитаю умереть здесь…
Молодой человек соскользнул с лошади и лег на песок.
— Бедный друг! - прошептал эль-Темин. - Я видел его таким мужественным в других обстоятельствах.
— Он не виноват в этой слабости, - ответил доктор. - Это начинается галлюцинация жажды, - с ним прежде, а потом с нами!…
— Экспедиция была так хорошо придумана! Нам остается до Тимбукту только десять дней… И четыре года необычайных усилий, бессонных ночей, уничтожены пустой случайностью: если бы мы отделили верблюдов вчера вечером, мы были бы еще исполнены силы и надежды…
Произнеся эти слова, эль-Темин опустил голову и заплакал… В первый раз в жизни этот человек, часто видевший смерть лицом к лицу в своих многочисленных странствованиях по свету, был побежден судьбой.
— Что такое человек? К чему служит ему разум? - вдруг продолжал он с яростью. - Если вся его воля, вся энергия ничего не могут сделать против грубого факта, и когда последнее слово всегда остается за случаем!
— Успокойтесь, эль-Темин. В том страшном положении, в каком мы находимся…
Доктор не докончил своей мысли… Радостный лай собаки перебил его слова.
— Послушайте! Фокс лает… он что-то нашел!
В эту минуту путешественники увидали Фокса, выбежавшего из-за песчаного бугорка. Умная собака тотчас бросилась к своему господину, схватила его за бурнус и с радостным лаем звала его следовать за ней. Доктор пошел; собака выпустила из зубов бурнус и приподнялась на лапках, ласкаясь к своему хозяину. При этом она дотронулась своей мордочкой до его руки. Шарль Обрей вскрикнул так, что весь караван вздрогнул:
