Стало не до расспросов.
Виноградова и его спутников без пощады швыряло от борта к борту и главное теперь было - не прикусить язык и уберечь голову от самых болезненных ударов.
Наконец, бронетранспортер застыл на месте - и Владимир Александрович уткнулся носом в спину здоровяку с переднего сиденья.
- Вылезаем?
- Да, пошли... Быстрее!
Белую "мазду" с тонированными стеклами заметили почти одновременно:
- Вон они! Все точно. Пошли?
- Спокойно.
Микроавтобус заполз передком на огромный валун, и стоял, почти уперевшись своими японскими фарами в небо.
Вокруг, конечно, ни души.
Однако, вместо того, чтобы сразу броситься к "мазде", Асхабов послал две группы на осмотр окресности - попадать в засаду ему больше не хотелось.
Потом вперед пошли бородач с миноискателем и ещё один сапер, и только после них командир гвардейцев приступил к самому главному.
Кабина была пуста.
- Ну, во имя Аллаха!
Задняя дверь микроавтобуса открылась легко, без скрипа.
- Господи...
На дне салона лежали два тела, накрытых большим и тяжелым куском брезента.
- Отойди-ка, майор! - Асхабов перегнулся внутрь, насколько это было возможно, и потянул на себя дальний край материи:
- Живой! Живой, да?
Тут и Владимир Александрович не разглядел даже, а угадал какое-то шевеление:
- Самошин? Ну, бляха... Живой!
Журналист был крепко-накрепко, по рукам и ногам спеленут парашютными стропами. Шея его профессионально фиксировалась петлей-удавкой, которая при этом удерживала ещё и забитый в рот кляп.
- Нож есть? А то задохнется от радости!
Опережая Асхабова, майор до конца сдернул с лежащих брезент:
- Гвоздюк?
- Вах-х...
Второго журналиста никто не связывал.
Нужды в этом, собственно, не было. Длинное, нескладное тело телевизионного оператора оказалось мертвым: одна ладонь у сердца, другая сжата в кулак.
На запрокинутом лице, вокруг синих губ темнели кровоподтеки.
- С ним что - все? Точно, да? - Не хотел верить себе Асхабов.
Владимир Александрович убрал руку с шеи покойника:
- Да. Уже давно...
- Ах, билять! Порву, падлы!
И в этот момент тихо, по-кошачьи всхлипнул Самошин...
* * *
Владимир Александрович обернулся на скрип дверных петель:
- Спит?
- Заснул. - Асхабов прошел к столу. - Убирать?
- Да, пожалуй. Мне достаточно.
Хозяин взял почти пустую литровую бутыль "Московской", закрыл её и упрятал в шкаф:
- Ладно. Аллах простит. Верно, майор?
- Не знаю. Я православный, нам разрешается...
Вообще-то, они с Асхабовым выпили всего по стаканчику, остальное водка досталось вызволенному из плена журналисту.
