СТАНЦИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ЦЕНТРА Т-ИЗЛУЧЕНИЯ, 2218 год
Лицо тереянца было отрешенным и застывшим, как маска смерти. Казалось, даже бесчисленные морщинки разгладились, а носовой клапан, обычно приподнятый, слился с поверхностью щек и скул. Сейчас, в хрустальном саркофаге уловителя, под струившимся с потолка неярким светом, он походил на ребенка в том нежном возрасте, когда различия меж мальчиком и девочкой еще не так заметны. Его огромные глаза были плотно зажмурены, руки сложены на груди, пряди пепельных волос струились от висков до пояса подобно змейкам в сероватой чешуе. Сверху, с галереи контактной камеры, тереянец был виден отчетливо без каких-либо приспособлений. Но медики, разумеется, следили за ним с помощью диагностической сети, настроенной так, чтобы фиксировать жизненные параметры существа из системы Альтаира.
– Долго он будет спать? — спросила Пилар Каэтано. На лице молодой женщины читалась тревога, и Сергеев подумал, что она, вероятно, не привыкла видеть своего подопечного в состоянии покоя.
Он пожал плечами.
– Думаю, шесть часов, как все наши пси-наблюдатели. Шесть часов идет передача, потом шесть часов молчания. Мы полагаем, что это время для ответа. — Сергеев невесело усмехнулся. — Только ответить не можем. Нет у нас пока необходимых средств.
Пилар приподняла тонкие брови. Глаза у нее были чарующие, темные и глубокие, словно озера. Таинственные глаза, вполне подходящие женщине ее профессии, решил Сергеев. Пилар Каэтано казалась ему очень привлекательной.
– Ровно шесть? Четверть наших суток?
– Да, Пилар.
– Значит, сутки в их мире такие же, как на Земле?
– Это никому не известно. Скорее, они знают продолжительность земных суток.
На панелях, окружавших саркофаг, мигнули и сразу вспыхнули ровным светом огоньки. Началась запись, и, судя по ровному сиянию индикаторов, она была на удивление стабильной. За шесть лет работы в Центре Сергеев ничего подобного не видел и не сумел сдержать возглас торжества.
– Что-то случилось, Алекс? — спросила Пилар, перегнушись через перила галереи и с тревогой глядя вниз.
– Ничего плохого. Не беспокойтесь, врачи следят за тереянцем. Я просто изумлен. Полагаю, все изумлены. — Кивнув на прозрачную чашу пункта управления, где маячили фигуры доктора Хайнса и его ассистентов, Сергеев пояснил: — С нашими наблюдателями — я говорю о людях — мы таких результатов не смогли добиться. Никогда! Видите, все огоньки горят и не мерцают?.. Вот знак того, что запись будет полной, непрерывной и отчетливой. Не обрывки, не смутные видения, а целостный фильм.
