— Чего вы от меня добиваетесь, ваше высокоблагородие? Капитан Столыпин достаточно замешан в разных других историях; к чему еще лишняя? Говорю вам, я один был свидетелем у обоих и видел, как отставной майор Мартынов стрелял в поручика Лермонтова…
— И не донесли об их намерении?
— Не донес.
Добрейший Василий Иванович посмотрел Глебову прямо в глаза — и лучше бы он не делал этого, потому что как-то особенно нехорошо стало на сердце у полковника, тяжкая тень опустилась на душу.
— Не донесли… не остановили, не уберегли… — почти машинально добавил Василий Иванович, сразу же пожалев о сказанном.
К счастью, в ту же минуту, уничтожая неловкость, вернулся казак, с ним прибыл чай. Глебов взял чашку, сел обратно на свой стул, поставил блюдце на сдвинутые костлявые колени.
— Сядьте к столу, — строгим тоном приказал Ильяшенков.
Глебов встал, чтобы пересесть, блюдце разбилось.
— Вы арестованы, Михаил Павлович, — проговорил Ильяшенков. — Извольте ждать в приемной. Вас отведут.
Глебов криво повел плечом и стоя проглотил чай, точно водку. Потом поставил чашку на стол и вышел из комнаты.
* * *
Отставной майор Мартынов возвращался с места дуэли вместе с князем Васильчиковым. Гроза рокотала у них за спиной, постепенно растворяясь в небе, и время от времени посылала дальние, слабые молнии. Был восьмой час вечера.
Неожиданно Мартынов остановил коня и неловко завертелся в седле, пытаясь повернуть животное и поехать в обратном направлении.
Остановился и Васильчиков, красиво откинувшись в седле, приблизился к своему товарищу.
— Куда вы?
— Назад, — сказал Мартынов. По его бледному лицу стекала вода, такая прозрачная и неживая, что и само лицо казалось под нею мертвым. — Туда…
— Для чего? — спросил Васильчиков строго.
Мартынов вдруг быстро повел полными дрожащих слез глазами из стороны в сторону:
— Я там… черкеску забыл.
— Что, правда забыли? — нахмурился Васильчиков.
Мартынов с покаянным видом кивнул.
— Где? Там?
— Возле… тела… — сказал Мартынов.
— Плохо, — проговорил Васильчиков, оглядывая темные небеса. — Однако за ней вы сейчас не поедете. Отправляйтесь домой.
— Но ведь черкеска… возле тела, — слабо возразил Мартынов.
— Пошлете за ней завтра человека, — сказал Васильчиков. — Скажете, без черкески вам к коменданту явиться невозможно… Впрочем, у вас ведь, кажется, есть еще одна, белая… — Он чуть сжал бока коня коленями, надвинулся на отставного майора и навис над ним, высокий, тонкий, как хлыст, светленький далее в этом вечернем, послегрозовом сумраке. — За той вашей черкеской я после съезжу…
