Постепенно он привык к боли, переживая одну минуту агонии за другой. Проводя долгие годы в безмолвной тьме, он приложил усилия к тому, чтобы не разучиться видеть. Да, один из них был в черных одеждах — неприкасаемый, несъедобный, вонючий. Он держал свой странный светильник, как меч. Куда подевались факелы и лампады? Так же как и несколько его предшественников, чернорясец светил этой непонятной штукой.
«Что ж, я и сам теперь непонятное создание», — подумал он и обнажил зубы в сухой, ироничной, но голодной улыбке. Очень голодной.
* * *
Папа неистово перекрестился.
— Кто это? — выдохнул он. — это?
Но пока он задавал вопрос, он успел осознать, что боится ответа. Невысокий тощий молодой человек, которого выхватил из мрака луч фонаря, выглядел чрезвычайно похожим на многочисленные византийские изображения Второй Ипостаси Троицы: длинные темно-каштановые волосы, борода, вытянутый овал лица, длинный нос. Раны на руках и ногах и рана в боку выглядели свежими, хоть и не кровоточили. Была еще одна маленькая ранка на шее. Ее не показывало ни одно изображение и не упоминал ни один из священных текстов. Когда Папа увидел ее, то вспомнил фильмы, которые смотрел в детстве. А когда он их вспомнил…
Его рука вновь очертила крест. Это не возымело никакого действия на молодого человека, который продолжал стоять, где стоял, моргая. Папа и не думал, что распятие произведет какой-либо эффект.
— Нет! — произнес понтифик. — Этого не может быть. Так не должно быть!
Он заметил еще кое-что. Несмотря на то что дьякон Джузеппе светил фонарем прямо в лицо молодому человеку, его зрачки не сузились. Разве он не… Или он не мог?.. С каждой секундой Папа все больше верил в последнее.
Дьякон Джузеппе с серьезным видом кивнул, подтверждая, что это было не столько вероятностью, сколько правдой.
— Что ж, святейший отец, теперь вы все знаете, — объявил дьякон из ордена Пипистреля. — Перед вами Сын Человеческий. Перед вами величайшая тайна Церкви.
— Но… почему? Каким образом? — Даже сам Папа, человек в высшей степени собранный и последовательный, не мог ясно сформулировать мысль в присутствии этого существа.
— Через некоторое время после того, как с ним произошло, он перестал выносить солнечный свет. — Джузеппе рассказывал так уверенно, будто эта история уже превратилась в притчу. Без сомнения, так оно и было. — Когда Петр прибыл в Рим, то привез с собой и его — в своей поклаже, под распятием, чтобы не допустить никакого… несчастья. С тех самых пор он здесь. Мы его охраняем. Мы заботимся о нем.
