Как хохотали над ним римские солдаты! Это воспоминание было его последним человеческим воспоминанием: веселье римлян по поводу дикой выходки одного из них. Когда он очнулся и снова стал вспоминать, он был уже… другим.
Хотя нет. Было еще кое-что. Они звали укусившего его человека Дакицием. В то время он, находясь в полумертвом состоянии, не понял, что это означало. Но несмотря на это, он не забыл имени, — вероятно, уже в тот момент он начал меняться. В течение некоторого времени он был уверен, что это всего лишь имя.
Осознание пришло позже. означало человек из Дакии. Сегодня практически никто не смог бы сказать, где в свое время находилась Дакия. Ее границы примерно совпадали с границами современной Румынии. О Румынии ходило множество слухов… Он не знал, которые из них были правдой. Истории о прохождении под дверями точно были ложью, иначе он бы уже давно воспользовался возможностью. Но вот сомневаться в правдивости других слухов ему не приходилось, принимая во внимание то, что случилось с ним самим.
А сейчас он уловил движение воздуха. Скоро, уже очень скоро…
* * *
— Как давно это здесь? — спросил Папа. — Я и не подозревал, что нечто подобное находится под собором!
Витая каменная лестница казалась очень древней. Правда, дьякон Джузеппе освещал ее не с помощью мерцающего масляного светильника, но большого яркого карманного фонаря, который он извлек из глубокого кармана в своем черном одеянии.
— Насколько мне известно, ваше святейшество, это помещение находилось здесь со времен святого Петра, — ответил Джузеппе с совершенно серьезным видом. — Как я уже рассказывал вам, орден Пипистреля несет ответственность за то, что Петр привез с собой.
— За что же именно? — спросил Папа, уже с нотками нетерпения в голосе.
— Я не хочу говорить об этом прямо сейчас. Скоро вы увидите сами. Я также являюсь и ключником. — С этими словами дьякон извлек из кармана связку ключей.
Папа остановился и оглянулся. Джузеппе любезно посветил фонарем на ключи. Они были совершенно обычными: современная работа, такая же неинтересная, как и фонарь. Папа ожидал увидеть массивные древние ключи, изъеденные ржавчиной или ярью. Но ничего подобного.
Когда ступени закончились, они пошли по короткому коридору, который упирался в огромную стальную дверь. Туфли понтифика шаркали по вековой пыли. Поднятые в воздух пылинки плясали в луче света.
— Кто был здесь в прошлый раз? — спросил он почти шепотом.
