За те пару дней, проведенных на станции, я с головой погрузился в отношения с Дашей. Все, что мы вместе пережили, сильно сблизило нас. Мне даже уже стало казаться, что, то, что я почувствовал когда-то к незнакомке, было всего лишь мелким недоразумением. Что только с Дашей меня ждет счастливое и спокойное будущее. Скажу по секрету, я даже начал строить планы. Не говоря пока что ничего девушке, в воображение я видел себя здесь, рядом с ней. И сейчас мне казалось это единственно правильным решением. А то, сколько ж можно по станциям бегать, да приключений на свою голову искать.
Кстати, я всегда считал себя везучим. Судьба постоянно не давала мне окончательно сгинуть где-то в тоннелях метро, милостиво подставляя свое, пускай не всегда мягкое, но все же плечо. А вот в последнее время, я начал чувствовать, что как бы исчерпал лимит доверия, что ли. Нет, она и дальше регулярно меня спасала. Но делалось это на грани, в последний момент. Того и гляди, не успеет. Не уложится в свои собственные строки. А это ж все нервы, которые, как утверждали доктора, не восстанавливаются. Да и годы. Не мальчишка ж уже. Те же пробежки, которые еще совсем недавно давались мне так легко, играючи, теперь изматывали выше крыши. И восстанавливаться приходилось все дольше и дольше.
Сборы были недолгими. По той простой причине, что собирать, собственно, было нечего. Даже мой верный рюкзак, с набором нужных мне вещей, достался крысам. Прощаться я тоже не любил. Все эти приседания на дорожку и напутственные речи совсем не добавляли мне энергии. Скорее наоборот.
Вот и сейчас я тоже хотел по привычке уйти почти по-английски. То есть один два поцелуя, парочка слов и вперед, не оглядываясь. Но не в этот раз.
Должен заметить, что у меня с самого утра не заладилось. У меня буквально все валилось из рук. Я постоянно о что-то спотыкался. Казалось, еще чуток и сломаю или вывихну себе какую-то конечность, и на том мой поход закончится, так и не начавшись.
Но все это было пустяки. Главное Даша. В ее глазах было что-то не то. Какая-то безысходность обосновалась там, и никаким отшучиванием мне не удавалось ее оттуда вытравить. – Может, ты не пойдешь? – этот вопрос я слышал сегодня, по крайней мере, раз пятый. – Почему ты? Что больше некому? – она подступила ко мне вплотную, надежно перекрыв любую возможность к отступлению. – Ну, а кто, если не я? – я уже исчерпал все доводы, и поэтому повторял одно и то же, только в разных вариантах. Параллельно я старался улыбнуться, но, напоровшись на ее взгляд, быстро увял. – Я чувствую, что больше никогда тебя не увижу – выдала она. Такого довода я от нее еще не слышал. Мне аж не по себе стало. – Ну, что ты плетешь! – мое возмущение, как и моя уверенность в том, что я хочу, желаю сюда вернуться, было искренним. – Я хочу быть с тобой – признался я и сильно прижал ее к себе. – Правда? – глазки у нее замигали быстро-быстро, нагоняя слезу, которая естественно не заставила себя долго ждать. – Честно – почти выдохнул я, и мои губы мягко прошлись от ее ушка к шее.
