Кади Триполи предпочёл спасти Бодуэна, полагая, что главная опасность для его города исходит от Дукака, который сам поступил точно также с Карбугой два года назад. И кади, и Дукаку в решающий момент присутствие франков казалось меньшим злом. Но зло растёт быстро. Через три недели после неудачной засады у Нахр-аль-Кальба Бодуэн провозгласил себя королём Иерусалима и предпринял организационно-завоевательные действия для укрепления власти захватчиков. Пытаясь, столетием позже, понять, что заставило франков прийти на Восток, Ибн аль-Асир приписывает инициативу этого движения королю Бодуэну, «аль-Бардавилу», которого он считал в некотором роде правителем Запада. В какой-то мере это соответствовало действительности, ибо, хотя этот шевалье был лишь одним из многочисленных руководителей вторжения, мосульский историк имел основания характеризовать его как главного деятеля периода оккупации. По сравнению с неизлечимой раздробленностью арабского мира франкские государства, ввиду решительности, боевых качеств и относительной солидарности, проявили себя как настоящие региональные державы.
Мусульмане располагали, однако, одним важным козырем, который давала им крайняя численная слабость их врагов. Сразу после падения Иерусалима большинство франков возвратилось на родину. Бодуэн при вступлении на трон мог рассчитывать только на несколько сотен рыцарей. Но эта слабость исчезла, когда весной 1101 года стало известно, что в Константинополе собрались новые франкские ополчения, гораздо более многочисленные, чем прежде.
Первыми, конечно, забили тревогу Кылыч-Арслан и Данишменд, которые ещё помнили последний поход франков в Малую Азию. Они, не мешкая, решили объединиться и попробовать преградить путь новому вторжению. Турки более не осмеливались идти в сторону Никеи или Дорилеи, находившихся отныне твёрдо во владении Рума. Они предпочли устроить новую западню намного дальше на юго-востоке Анатолии. Кылыч-Арслан, который прибавил и в возрасте, и в опыте, велел отравить все источники воды вдоль пути, которым шла предшествующая экспедиция.
В мае 1101 года султан узнал, что около ста тысяч людей переправились через Босфор под началом Сен-Жиля, в течение года находившегося в Византии. Кылыч-Арслан собирался следовать за врагом по пятам, выбирая момент для нападения. Первым этапом на их пути должна была стать Никея. Но, как ни странно, разведчики, находившиеся около бывшей султанской столицы, не увидели никого. Ни с Мраморного моря, ни даже из Константинополя никаких известий о них не было. Кылыч-Арслан вышел на их след только в конце июня, когда они совершили внезапный набег на принадлежавший султану город Анкара, в центре Анатолии, на исключительно турецкой территории. Этого нападения турки никак не ожидали, и, прежде чем они прибыли на место, франки захватили город. Кылыч-Арслану показалось, что он вернулся на четыре года назад, к моменту падения Никеи. Но в этот раз времени для переживаний не было, ибо западные пришельцы теперь уже угрожали самым главным его владениям. Он решил устроить им ловушку, когда они выйдут из Анкары, чтобы направиться на юг. Но он снова допустил ошибку: захватчики, повернувшись спиной к Сирии, решительно двинулись на северо-восток в направлении Никсара, мощной крепости, в которой Данишменд держал Боэмонда. Так вот оно что! Франки хотят освободить правителя Антиохии!
