Некоторые из эмиров уже советовали отступить, когда вдали появилось облако пыли. Приближалась свежая франкская армия, столь же многочисленная, как и первая. Те, с кем турки сражались всё утро, оказались лишь авангардом. Теперь уже султану не оставалось ничего иного, как дать приказ к отступлению. Но не успел он это сделать, как за турецкими боевыми порядками, на холме, с которого открывался вид на шатёр генерального штаба, появилась третья армия франков.
На этот раз Кылыч-Арслан поддался страху. Он вскочил на своего рослого коня и галопом помчался к горам, даже бросив богатства, которые он привёз, чтобы расплачиваться с войсками. Данишменд не отставал от него, и с ним большинство эмиров. Воспользовавшись своим последним козырем, скоростью, многие всадники сумели ускользнуть от победителей, не способных догнать их. Но пешие воины остались, где и были, окружённые со всех сторон. Как позднее был вынужден писать Ибн аль-Каланиси: «Франки уничтожили турецкую армию. Они убивали, грабили и взяли много пленников, которые были проданы в рабство».
Во время бегства Кылыч-Арслан встретил отряд всадников, пришедший из Сирии, чтобы сражаться на его стороне. Они прибыли слишком поздно, сказал он им печально. Франки были слишком многочисленны и слишком сильны, и нечего больше нельзя было сделать, чтобы остановить их. Соединив дело со словом и решив остаться в стороне, пока не минует буря, потерпевший поражение султан, исчез в глубинах бескрайнего Анатолийского плато. Ему предстояло ждать отмщения ещё четыре года.
Казалось, что одна природа продолжала сопротивляться захватчикам. Иссохшая почва, узкие горные тропы и палящая летняя жара замедляли продвижение франков. После Дорилеи им потребовалось сто дней, чтобы пройти через Анатолию, тогда как в нормальное время для этого хватило бы месяца. Между тем новость о разгроме турок быстро распространилась по всему Ближнему Востоку. Когда это событие, столь постыдное для ислама, стало известно, — замечает дамасский хронист — наступила настоящая паника. Страх и тревога ширились необычайно. Постоянно появлялись слухи о неминуемом приходе грозных рыцарей. В конце июля заговорили об их приближении к городку Аль-Балана, на крайнем севере Сирии. Тысячи всадников собрались, чтобы встретить их, но тревога оказалась ложной: на горизонте не было видно и следа франков. Наиболее оптимистические души полагали, что завоеватели вообще повернули обратно. Ибн аль-Каланиси вторит этой надежде в одной из астрологических аллегорий, которыми были так очарованы его современники: «В это лето комета появилась на западном небосклоне; она восходила двадцать дней, а потом исчезла без следа». Но эти иллюзии вскоре рассеялись. Новости становились всё более подробными. С середины сентября продвижение франков можно было проследить уже от деревни к деревне.
