Секретариат не собирался около года, хотя официально об этом не сообщалось. Но на местах, да и за рубежом, конечно, все, знали и задавали множество вопросов. Я объяснял происходившее тем, что образованы комиссии ЦК по основным проблемам политики партии. Считаю, что допустил ошибку, не поставив вопрос о прекращении деятельности Секретариата на Политбюро, на Пленуме ЦК. Скажу честно: не сделал это по одной причине — вопрос задевал лично меня. Ложное понимание скромности привело к уступкам там, где делать их нельзя. И даже тогда, когда кандидат в члены Политбюро А П. Бирюкова задала Горбачеву вопрос о том, почему не работает Секретариат, я промолчал. Этот вопрос Бирюковой Михаил Сергеевич перебросил мне. Спросите Лигачева, нужен ли ему Секретариат, сказал он. Я не ответил… Что ж, что было, то было…
* * *
В новой, невероятно усложнившейся политической обстановке коммунисты на местах вполне обоснованно ждали ориентировок из Москвы. Просьбы, даже требования сформулировать четкую партийную позицию по отношению к происходящему многократно звучали на Пленумах ЦК. Это были справедливые, законные требования: для того и существует ЦК, этот главный партийный штаб, чтобы руководить коммунистами в условиях острой политической — а вдобавок и предвыборной! — борьбы. Именно эта задача лежит на центральных органах всех партий во всем мире.
Но в ответ на многочисленные требования с мест четко обозначить линию партии Горбачев без конца повторял:
— Сами решайте, как действовать. Не ждите подсказки из центра. Сами решайте!
Это был ошибочный тезис, разоружавший партию перед лицом новой опасности — антикоммунизма. А вдобавок — тезис весьма лукавый, если не сказать сильнее. Ведь на места все-таки шли указания, но какие? Помните устные распоряжения периода избирательной кампании:
«Не вмешиваться! Не вмешиваться!» Ведь они связывали руки тем партийным комитетам, которые, поверив призыву «Сами решайте!», пытались активно влиять на предвыборную борьбу.
То, что Секретариат ЦК в то время уже не собирался, очень пагубно отозвалось на итогах выборов.
Прекращения заседаний Секретариата ЦК КПСС, работу которого я организовывал, было направлено не только против меня, но и против здоровых сил в руководящем ядре партии. Это был самый сильный сигнал о том, что наши пути с Горбачевым решительно расходятся. В значительной мере был подорван принцип коллективного руководства, в том числе коллективного обсуждения кадровых вопросов. Из стен ЦК продолжали выходить решения Секретариата, однако принимались они формальным путем: шла пересылка служебных бумаг из кабинета в кабинет для визирования.
