— Сойдет, пока, — улыбаясь, сообщила она Конану. — Поужинай с нами, если проголодался.
Оказывается, следом за Конаном и остальными к кострам циркачей явилось несколько любопытных жителей Таджары. Закат уже догорал, когда они начали появляться компаниями по два-три человека. Бродячие артисты не стали терять времени даром, пользуясь возможностью заработать монетку-другую: там и сям прямо на земле расстилались одеяла, и кочевой люд демонстрировал разные разности, кто на что был способен.
У одного из костров выступала ясновидящая по имени Иокаста. Одетая крестьянкой, с тюрбаном на голове, она раскладывала карты на хлебной доске и пророчествовала перед местными жителями, сидевшими на корточках кругом.
На другом одеяле вовсю резались в кости: только и слышался звон монет да перестук фишек, катавшихся в костяной чашке. Немного подальше зачарованно стояла группа мужчин, а посередине вертелась и извивалась фигуристая пухленькая танцовщица. Она была облачена в две расшитые блестками полоски ткани: на бедрах и на груди. Вуали, подшитые к этим полоскам, таинственным облаком окутывали ее тело.
Облако вздымалось и перетекало под аккомпанемент флейты Бардольфа и мерно ухавшего тимпана. На животе у танцовщицы висели бубенцы, и она умудрялась отбивать ими ритм, невероятным образом выгибаясь назад и зубами подбирая с земли бросаемые ей монетки…
Здесь Конан ненадолго задержался, заглядывая через плечи мужчин. Потом повернулся и пошел за Сатильдой к маленькому костру, устроенному позади фургонов. Возле него, бездельничая, развалилось несколько кочевников. Сатильда склонилась над котелком и наполнила деревянные миски дымящимся варевом — Конану и себе.
Киммериец уселся подле женщины и стал есть, чувствуя на себе взгляды всех находившихся у костра, особенно Роганта, нализавшегося до полубессознательного состояния. За едой киммериец перекинулся несколькими словами с гостеприимной хозяйкой. Он чувствовал, что перед ним без утайки открывалось почти все, что касалось будничной жизни бродячего цирка. Обжигая рот горячей едой, он опустошил миску и стал смотреть, как Сатильда наполняет маленькие чашки вином из небольшого, снабженного затычкой бочонка и передает их товарищам.
Вот настала его очередь пить, и выяснилось, что в бочонке содержался жидкий огонь, ударивший прямиком в голову. Когда спустя некоторое время Сатильда поманила Конана рукой, он поднялся и обнаружил: для того чтобы стоять прямо, требовались некоторые усилия. Сатильда провела его на зады лагеря, в глубокую тень фургонов. Там, на траве, было расстелено небогатое одеяло. Девушка опустилась на колени и тщательно разгладила постель.
