— Что?..
— Вас боялся подвести, ведь они все равно узнали бы, куда мы перевезли вещи. И не нужно больше об этом. Если у вас нет денег, как-нибудь выкрутимся, не умрем.
— Святым духом питаться будете, как же! — Клавдия Михайловна со вздохом поднялась, открыла комод, достала из-под белья пакет, обернутый в тряпку, и положила на стол. — Здесь восемьсот рублей, все, что есть в запасе. Для тебя же и откладывала помаленьку, Саша про эти деньги не знает.
— Ох, тетя!..
— Тетя, тетя. Гордые все сделались, прямо не подступиться ни к кому. И запомни, Евгения: ни сегодня, ни завтра вы никуда не поедете. Отдохнешь хоть недельку, а то смотреть на тебя страшно. Потом поедешь одна, устроишься сначала на работу. А пока не устроишься, Андрея не отпущу, так и знай.
— Хорошо.
— Хорошо ли, плохо ли, а так будет, — заключила Клавдия Михайловна.
УСТРОИЛАСЬ Евгения Сергеевна на швейную фабрику. Вернее сказать, устроила ее Катя, взяла в свою смену — она работала уже мастером. Это было удобно еще и потому, что, не привыкшая к физическому труду и не имевшая опыта, Евгения Сергеевна не справлялась с нормами, а Катя разрешала брать работу домой, хотя это было не положено. Хорошо, что, когда описывали имущество, вместе с другими самыми необходимыми вещами оставили и швейную машинку «Зингер».
Теперь по вечерам Евгения Сергеевна шила, выполняя сначала норму, а после стала шить и сверх нормы. Нужно было как-то зарабатывать на жизнь и Андрея одевать и обувать не хуже других ребят, чтобы не чувствовал себя отверженным, ущемленным. И еще поначалу она боялась, как бы ее не обвинили в том, что специально не выполняет нормы, саботирует, — на фабрике шили форменную одежду для Красной Армии. Да мало ли в чем можно обвинить при желании жену «врага народа». Конечно, Катя заступилась бы, не дала в обиду, но не хотелось подводить ее, портить ей карьеру. Она была на хорошем счету у начальства не только как работник, но и как партийная активистка, общественница. К ней присматривались, готовили ее на выдвижение по общественной линии. Происхождение — лучше не бывает, из крестьян, на собраниях всегда выступает с правильных позиций, бескомпромиссно проводит среди работниц политику партии и товарища Сталина, к тому же и морально пострадала, вынужденная обслуживать в качестве домработницы семью «врага народа». Как ни странно, но это обстоятельство тоже принималось во внимание теми, кто готовил Катю на выдвижение. И на допросе в НКВД вела себя честно, в духе преданности, и назвала, не ведая того, какие-то полезные следствию имена.
