Так что же, оправдываю я всем этим Хвата? Нет, конечно. Хотя я не судья. И не приведи Господь мне взять этот грех на душу — кого-то карать или миловать. Просто мне претит упрощение, которое позволяет подменить причины, в том числе и причины того, почему тысячи нормальных людей становились палачами, следствием этих причин.
В этих «причинах» кроется и одно из объяснений того, почему в стране, пережившей ад лагерей и застенков, органы безопасности не только не утратили своей мощи — приумножили ее. Хотя, бесспорно, распоряжаться этой своей мощью они стали куда как в более цивилизованных формах…
И я спрашиваю себя: сколько же еще пройдет времени, прежде чем общественное сознание, и интеллигенция, и нынешние демократы в том числе, признают и за собой вину в том, что творилось все эти десятилетия советской власти в этой стране?
Ведь мы же, мы — причина всему. Ибо мы им позволили. Позволили убивать себя в тридцатых и сороковых (помогали, стучали, одобряли, поощряли своей верой), позволяли унижать — в пятидесятых («спасибо, не сажают»), позволяли не давать работать, закрывать визы, отправлять в психушки, сажать и высылать из страны тех, кто им пытался этого не позволить, — в семидесятых и восьмидесятых (молчали).
Я часто думаю: что бы мы все делали, если бы за каждый период нашей истории не было бы у нас конкретных штатных виноватых — Сталина, Хрущева, Брежнева, теперь вот — Горбачева?
Убеждена: в этой стране — кроме детей — невиновных нет. Все мы, и я в том числе, и себе я этого не прощаю, — участники этого кошмара. И на всех нас, ибо мы наследуем вину наших дедов и отцов, вину за то, что именно в этой стране поставлен страшный рекорд, зафиксированный в Книге рекордов Гиннесса: 66 миллионов 700 тысяч человек стали жертвами государственных репрессий и терроризма с октября 1917 года по 1959 год — при Ленине, Сталине, Хрущеве…>{53} А сколько судеб было искалечено после 59-го — в семидесятых и восьмидесятых, когда мы раболепно молчали, — кто возьмется подсчитать?
Конечно Хват виновен. По крайней мере, с позиции нормальной человеческой морали — виновен.
Виновен, хотя уголовное дело против него, затеянное Главной военной прокуратурой при Хрущеве, в 1957 году, было закрыто. (О том, как и почему закрывались такие дела, — в следующей главе.)
Хват, в моем понимании, виновен, потому что кровь человеческая на его руках.
Потому что не слепой котенок он был, не дитя, которое не ведает, что творит. Помните: «В шпионаж я, конечно, не верил»… Все ведал и все понимал. И что безвинных людей на смерть отправляет — тоже понимал.
