Многим читателям - как из философского, так и из богословского лагеря моя книга, вероятно, покажется незаконной и бесформенной помесью объективно-систематической философии "без предпосылок" с рожденным из религиозной веры богословием. Вся книга в целом, весь сложный ход ее мыслей есть, в сущности, ответ на этот упрек. Кому этого мало, пред тем я бессилен. От этого упрека я чувствую себя защищенным солидарностью с великими умами прошлого, которые были моими образцами.
Я предвижу еще один упрек. Большинству читателей книга покажется "трудной", "сложной", "запутанной", и ее терминология - "искусственной". Я старался по мере сил выражаться просто и ясно. Но упрек в трудности и искусственной сложности, неизменно предъявляемый всякой оригинальной философской мысли и ее словесному выражению, по существу совершенно неправомерен: это - все равно что требовать, чтобы мысли высшей математики были выражены в форме, доступной и тому, кто знает и понимает лишь четыре арифметических действия. Проникновение в более глубокие связи реальности требует напряжения мысли, не всем доступного, и новыми мысли по существу не могут быть выражены иначе, чем в новых словах. Кому это дело кажется трудным - и ненужным, тот ведь совсем не обязан им заниматься.
И еще одно. Автор не имел бы права считать себя философом и изменил бы своему собственному тезису, если бы он придавал своему труду значение большее, чем некого лишь посильно намекающего, "лепечущего" указания на истину подлинной, неизъяснимой и неизреченной Реальности.
Книга была первоначально написана и должна была выйти на немецком языке. Этому опубликованию помешали неблагоприятные политические условия времени. В русский текст книги, однако, внесен ряд существенных изменений и дополнений; он есть не простой перевод немецкого текста, а заново написанный труд. Приношу издательскому комитету "Русской Научной библиотеки" мою глубокую благодарность за доставленную им мне возможность опубликовать этот труд.
С.Франк
La Faviere (Var),
август 1938.
ВСТУПЛЕНИЕ
Наша жизнь протекает в окружающей нас реальности, которую мы называем "миром" или "действительностью". Чтобы сохранить нашу жизнь, чтобы осуществлять необходимые для нее цели, мы должны "ориентироваться" в мире, т.е. "познавать" содержания и связи окружающей нас среды, отдавать себе "отчет" в них в той форме, чтобы этим нам была дана возможность вести себя целесообразно в отношении их, держаться в наших действиях пути, необходимого и полезного для условий и целей нашей жизни. Но так как мир сам по себе имеет бесконечно многообразное и изменчивое содержание, в каждом данном месте и каждой точке времени иное, то наш опыт, наше ознакомление с данностями действительности совсем не могли бы служить этой цели практической ориентировки, если бы мы не имели возможности улавливать в новом и изменившемся все же элементы уже знакомого, которые, именно как таковые, делают возможными целесообразные действия. Такова живая, биологически-психологическая основа того, что мы называем знанием в понятиях (begriffliches Wissen) или отвлеченным знанием. Разумеется, такое ориентирование в мире было бы совершенно невозможно, если бы мир в этом отношении не шел нам в каком-то смысле навстречу. Но, к нашему счастью, мир именно и идет нам навстречу; несмотря на все его многообразие и изменчивость, в нем все же есть сходства и повторения, есть закономерности, и именно это обстоятельство позволяет нам "узнавать" в новом и незнакомом старое, уже привычное и знакомое; в мире до известной степени царит рациональность и порядок, которые именно и дают нам возможность "подводить" все текучее и разнообразное в нем "под понятия", т.е. находить в нем тождественные "сущности" или "элементы", на основании которых мы можем воспринимать новое и изменившееся как повторение уже знакомого. Генетически это "ознакомление" с миром, эта "ориентировка" в нем происходит так, что, исходя из непосредственно окружающей нас среды, из уже привычного нам содержания нашего "окружения", мы пытаемся овладеть всем новым и дальнейшим с помощью этих нам уже знакомых, т.е. логически фиксированных как "понятия", элементов. Правда, мы при этом всегда научаемся и чему-то новому, т.е. запас того, что нами воспринимается как "знакомое", все расширяется; наши представления, приспособляясь к новым, дотоле неизвестным фактам, по большей части изменяют при этом свое прежнее содержание, в силу чего именно и образуются новые понятия - новые типы "общего" и "знакомого". Но самый замысел познания как ориентирования в мире остается при этом все тем же: уловить в новом и незнакомом повторение уже знакомого и привычного, воспринять его как только "кажущееся" новое - как "вариант" по существу уже знакомой нам темы. В этом заключается то, что мы называем "понять" что-либо в мире: "понять" значит "узнать", т.е. в новом распознать знакомое, старое. И на практику этого процесса опирается руководящая нами предпосылка - вне которой мы чувствовали бы себя совершенно беспомощными, запутавшимися и несчастными, - что и бесконечный, еще неведомый нам, скрытый от нас остаток мирового бытия - то, с чем мы еще никогда не встречались и с чем еще не соприкасался наш познавательный взор, - в конечном итоге окажется тоже повторением уже знакомого и привычного.
