Таким образом, совершенно очевидно, что "ты" не есть предмет познания ни отвлеченного познания в понятиях, ни даже предшествующего ему и его обосновывающего познания-созерцания. Оно "дает нам знать о себе", затрагивая нас, "проникая" в нас, вступая в общение с нами, некоторым образом "высказывая" себя нам и пробуждая в нас живой отклик. Всяческому познаванию предшествует здесь не простое "обладание" (по образцу обладания мертвыми вещами), а некоторого рода живое взаимодействие или общение - взаимообмен активностью, исходной точкой которого служит само "ты", сама реальность, здесь нам себя открывающая. Есть только одно понятие, которое подходит к этому соотношению: это - понятие откровения. Мы до сих пор употребляли слово "открываться" как в общей форме, для обозначения того, что реальность в качестве всеединства имманентна сама себе, есть сама для себя, так и для обозначения определяющего конкретного признака "непосредственного самобытия". В обоих случаях речь шла о "самооткровении", об "откровении себя самому себе", короче - о "бытии-для-себя". Но особенно четкий и точный смысл понятие откровения приобретает лишь как откровение для другого, как открывание себя, явление себя другому, которое активно исходит от открывающегося и направляется на какое-то другое самобытие. Эта "направленность" на другого осуществляется, как известно, во внешних средствах "выражения": во взоре, "выражении лица", мимике, слове. Чрезвычайно важно - вопреки всем натуралистическим навыкам мысли - уяснить себе, что при этом отношение между "внутренним" и "внешним", между тем, что выражает себя, и тем, в чем оно выражается, отнюдь не может быть понято ни как "психофизическая причинность", ни как "психофизический параллелизм": первому противоречит одновременность, совместность "выражаемого" и "выражения", второму - явственная, никаким перетолкованием не устранимая активность процесса выражения как динамического стремления или движения извнутри наружу. Это - само по себе столь общеизвестное - явление "выражения себя", в котором нечто "внутреннее", некое самобытие просвечивает и пробивается наружу, делая себя явственным во "внешнем", есть, процесс sui generis ускользающий от всех категорий, применимых к предметному миру, нечто ни с чем иным несравнимое, единственное в своем роде, первичное. Это есть именно самоочевидное и во всей своей очевидности все же загадочное и чудесное явление откровения.
