— Вон! Туда идем!
Ставридес отложил серебристый рулон и выпрямился.
— Белорус, будь повежливей со Знатоком. Если я не вышвырнул тебя с «Крафта», это вовсе не означает, что ты принят в команду.
— Да брось, борода! Я вам нужен, ну? Так что бросайте тряпки, и вперед!
— Там может быть Макота, — добавил Туран. — Идем.
Он первым направился к световому узору.
* * *
По другую сторону круглого отверстия находился большой зал. Ряды световых пятен расходились по стенам и своду, мерцали и переливались, отблески накладывались, сливались, порождая игру теней. Жил здесь не было, зато пол усеивали сгустки застывшей массы, темные и серебристые вперемешку. Стоящий на четвереньках Макота подался назад и приказал:
— Малик, вперед. Оглядись там.
Бандит с неохотой сунулся в отверстие и замер, прислушиваясь. Позади стонал и причитал Дерюжка. Отыскав под ногами брошенное оружие, он побрел к спутникам — его по-прежнему шатало, он задевал провисшие жгуты, передвижение его сопровождалось шорохами и влажным чавканьем.
— Да тише ты! Стой на месте! — прошипел Малик, оглянувшись. — Ни некроза не слыхать!
— Ты лезь давай. — Макота ногой пихнул его под зад.
Малик вздохнул, подался назад — и головой бросился в дыру. Упал на живот, перекатился и замер, подняв оружие. Макота, потеряв подручного из виду, тоже замер. Вскоре Малик объявил:
— Никого здесь. И тихо.
Тогда атаман пролез за ним. Оказавшись с другой стороны, вскочил и прыгнул в сторону, выставив перед собой автомат.
Малик оказался прав — в большом зале было тихо и пусто. Светящиеся пятна усеивали стены, благодаря ним можно было понять, что он овальной формы. Стены сначала шли вертикально, а потом плавно изгибались, но свод терялся в темноте и невозможно было понять, плоский он или скругленный. Слева по стене шел ряд плоских гладких кругов, похожих на черные зеркала.
— Дерюга, ползи сюда! — позвал атаман и пошел вдоль стены, разглядывая черные круги, утопленные в нее. Перед одним остановился, ткнул в него автоматом, затем потрогал пальцем, попытался ковырнуть ногтем. Поцарапать твердую поверхность или отломить кусочек не вышло, и он достал стилет, ударил им в место, где зеркало — хотя какое там зеркало, оно ведь не отражает ничего толком! — и стена.
В стороне чавкнуло, распахнулось круглое оконце с глаз величиной, оттуда полилось прозрачное вещество и залепило место укола. Макота с руганью отшатнулся. Собравшись с духом, снова ткнул острием, но уже с большего расстояния, вытянув руку. Похожее на сопло отверстие снова раскрылось и снова брызнуло прозрачным.
