– Я очень сожалею, – ответил он словами положительного персонажа из голливудского фильма.
– У нас осталось, может, несколько дней, – Маленькая Люся не столько затягивалась, сколько кусала сигарету. – Может, неделя или две. Артемка борется, не хочет уходить. У него совсем холодная кожа, только лоб горячий и волосы высохли, стали как синтетика. Он весь уже на искусственной поддержке, ночью сижу возле него, а такая гофрированная штука ухает, будто сова. Это Темка дышит. Он еще такой маленький, он совсем не понимает, что такое смерть, и как же ему умирать? Он ведь что-то думает, и я сижу рядом с ним, пытаюсь представить – что. Маленькому ребенку легко внушить, что он виноват: ломал игрушки, сумку маме разрисовал фломастерами. Я боюсь, что он думает, будто это все ему за сумку. Ребенок верит, будто его простят, не станут наказывать, если он пообещает, что больше не будет. Что мама простит… Иногда мне кажется, что я уже одна, совсем одна со всем этим, понимаешь, Макс?
– А чего тебе Ика отпуск не дает? – спросил Максим Т. Ермаков, почему-то переходя на шепот.
– Я не рассказываю никому, – тоже шепотом ответила Маленькая Люся. – Так, знают в общих чертах. Я боюсь почему-то. Кажется, если все поймут, как нам с Артемкой плохо, будет еще хуже. Почуют кровь и загрызут. Веришь, Максик, по улице иду, спускаюсь в метро и мечтаю стать невидимкой.
– Тогда мне почему говоришь?
В ответ Маленькая Люся улыбнулась той слабоумной улыбкой, которая в последнее время не сходила с ее обглоданного личика, и ухватила Максима Т. Ермакова за толстое запястье.
– Максик, они тебя все равно достанут, – жарко прошептала она, моргая слипшимися ресницами.
– Они – это кто?
– Они, – Маленькая Люся скосила глаза на стеклянную дверь. – Они же не отступятся, Макс. Я сейчас ужасные вещи говорю… Но только ты потом все равно… Из пистолета в голову… А нам с Артемкой будет уже поздно… Если бы ты решился? Это подло – так тебя просить, но я уже на все готова, на все!
– Погоди. Да погоди ты, не реви! – Максим Т. Ермаков опустился перед Люсей на корточки. – Сосредоточься, гляди на меня. Вот ты взрослый, умный человек. Ты действительно веришь в то, что если я застрелюсь, то Артемка будет жить? Давай, включи логику. Ты правда думаешь так?
Маленькая Люся медленно подняла на Максима Т. Ермакова пустые мокрые глаза, медленно помотала головой.
– Ну, вот видишь! – обрадовался Максим Т. Ермаков. – Сама понимаешь, этого не может быть. Какая связь? Как может один человек, который живет и никого не трогает, быть причиной аварий, катастроф, смертей? Я что, по ночам поезда пускаю под откос?
