, — эту пословицу он, слегка усмехаясь, часто повторял Фейс.
— Мистеру Каннингему звонили из отдела личного состава, — доложил он, когда Фейс вернулась из кафетерия. — Я сказал, где его найти.
— Ох, — воскликнула Фейс, — я забыла вас предупредить — он просил его не беспокоить!
— Они настаивали, — торжественно заявил Генри. — Им нужно было срочно разыскать его.
Никогда еще отдел личного состава не проявлял такого рвения.
— Господи, — сказала Фейс, — какая муха их укусила? Должно быть, что-то стряслось.
Генри вышел со скорбным выражением лица. Отдел личного состава — великан-людоед: чем мельче служащий, тем вероятнее, что его там съедят. Фейс записала: «Узнать у м-ра Каннингема, нашли ли его», и тотчас перестала об этом думать.
Случайный разговор об отделе личного состава невольно навел ее мысли на то, как замечательно относится к ней мистер Каннингем. Иной раз она и сама не знала, что ей дороже — похвала мистера Каннингема или одобрение Тэчера. Быть может, это дико, неестественно? Разве не должна она стараться, чтобы именно муж, а не кто-либо другой на свете был доволен ею? Однако она не могла превозмочь радости, которая вспыхивала в ней каждый раз, когда мистер Каннингем говорил: «Молодец Фейс, просто молодец!»
Как отрадно было бы думать о мистере Каннингеме, если б в мысли то и дело не вторгался Тэчер, Тэчер, Тэчер… Фейс давно уже смело призналась себе, что сделала из мистера Каннингема кумир. Если б не это, она бы никогда не цеплялась с таким упорством за свое теперешнее место, да и вообще не стремилась бы служить.
Фейс работала с мистером Каннингемом с первых дней своего поступления на государственную службу и прошла с ним через все консолидации, перемещения, реорганизации. Куда шел он, туда и она. Его неудачи были ее неудачами, его победы — ее победами. Она во всем руководствовалась его толкованием событий, его философией… вернее, так было до недавнего времени. С некоторых пор между ними появилась какая-то тень, — даже не тень, а большая темная туча.
— Фейс, — с досадой заметил однажды мистер Каннингем, — вы все еще судите о жизни с точки зрения простейшей диалектики времен гражданской войны в Испании. Фашисты против демократов. Сейчас все гораздо сложнее. Мы ведем тонкую игру!
Слишком тонкую, подумала Фейс, не зная, искренен ли он, или же громкое новое звание и великолепный кабинет отбили у него охоту подымать голос протеста при формировании политического курса.
Дьювэл С. Каннингем ходил в спортивных костюмах и курил трубку в отличие от теперешних своих коллег, которые одевались, как дельцы с Уолл-стрита, и предпочитали английские сигареты; «уйма лоску — брючки в полоску» — насмешливо прозвали их в других департаментах. Мистер Каннингем держался старомодного шотландско-пресвитерианского вероисповедания, в то время как многие из его коллег, открыто или тайно, склонялись к римско-католической церкви — обстоятельство, имевшее почти неосязаемое, но тем не менее существенное значение; он часто не без тревоги говорил об этом Фейс.
