Вот так протекала их жизнь. Когда Фейс не бывало дома, Тэчер пил, чтобы как можно скорее оглушить себя, и часто, приходя после вечерней работы, она заставала его в пьяном полубесчувствии. Иногда он ждал ее в тупом отчаянии, а порой устраивал ей бурные сцены.
Фейс по опыту знала, что, если Тэчер заснул, лучше его не будить; она беспокойно прошлась по комнате, гася по пути все лампы, кроме стоявшего у рояля торшера. На рояле в мягкой полутьме белел маленький мраморный бюст Моцарта — один из немногих подарков Тэчера, если не считать тряпок, духов и украшений. Он привез этот бюст из Лондона — в память о своем первом долгом отпуске. Он знал, что Фейс это доставит удовольствие — в то время она увлекалась Моцартом и только потом стала предпочитать ему Бетховена. Бюст был австрийской работы и каким-то образом попал в Англию; Тэчер купил его во время постоянных скитаний по антикварным магазинам в поисках дуэльных пистолетов, которые он коллекционировал со страстью.
Движимая каким-то смутным порывом, Фейс взяла в руки бюст и, поднеся к свету, стала рассматривать. «Какая прелесть!» — подумала она. Для нее этот мраморный бюст как бы олицетворял все лучшее, что было в Тэчере. Тут сказалась его любовь к прекрасному. Изображение Моцарта было как бы символом лучших дней их жизни — оно напоминало о восторженной радости, испытанной на концертах, о беззаботном смехе, о крепко переплетенных пальцах и ненасытных поцелуях. А самое главное, оно напоминало о том, что могло быть: о постоянном душевном проникновении и прочном счастье. «Как много утрачено и как много не сбылось совсем», — тоскливо подумала Фейс.
Она стояла у рояля, держа бюст Моцарта в руках и погрузившись в свои мысли, пока не услышала, что Тзчер пошевелился. Она обернулась. Тэчер силился подняться на ноги, как нокаутированный боксер, который все-таки хочет опять кинуться на противника. И вот, сгорбив плечи и покачиваясь, он встал с дивана.
— Явилась наконец! — рявкнул он.
— Да, — тихо ответила Фейс.
Тэчер шагнул к ней.
— Приятный вечерок… — пробормотал он. — Совсем на английский манер, только наоборот — одинокий муж ожидает загулявшую жену!.. Вот как у нас!.. — Он сделал еще шаг в ее сторону.
— Тэчер! — крикнула Фейс. — Посмей только подойти, и я швырну в тебя вот этим! — Она подняла над головой мраморный бюст, все ее тело напряглось и затрепетало.
Тэчер немного отступил и снова повалился на диван, не сводя с нее пьяных прищуренных глаз.
