– Кстати, жрать хочешь? А то я тут прикупил кое-что, начальник попросил. Помнишь Михалыча? Сейчас придет, кофе пить будем!
Худого и лысого Бориса Михайловича я вспоминаю сразу – в прошлый раз, когда пили кое-что покрепче кофе, я приставал к нему с просьбой дать прогноз погоды в Крыму (мы собирались туда с Лерой, но не поехали – муж не пустил). Теперь я молчу, а Борис Михайлович включается в дуэт: пожар в Белом доме… Выстрелы бронебойными… Нет, ну почему сразу не сдаться?! Ведь сила солому… А принципы? Какие еще, на фиг, принципы?! Это же абсолютно беспринципные политиканы, только кучу людей положили!
Они явно не могут отойти от события, которое придает их жизни смысл и величие, вытаскивает их за воротник в те области, где поворотные моменты Истории запечатлеваются на скрижалях, и есть шанс где-нибудь в уголке выбить петитом свое скромное имя. Борис Михайлович, к примеру, выбил – как начальник, он двинулся разбираться в обстановке, но был остановлен оцеплением и препровожден в кутузку. Офицер звонил в ГМЦ, потом в Госкомитет по метеорологии и лишь спустя три часа (когда сотрудники уже едва не поминки устроили), усталый, но довольный Борис Михайлович вернулся в объятья подчиненных.
– Они ведь собирались… – начальник смущенно улыбается, – Как бы это сказать… Ну, чуть ли не расстрелять меня! Представляете? Расстрелять, потому что считали: я выбежал ОТТУДА и пытаюсь просочиться через оцепление!
И что говорить? Понятно же, что информация предназначена для меня, и должно как-то реагировать.
– «Без осознания смерти, – цитирую я, – человек остается всего лишь обычным человеком. Когда ты в нетерпении – оглянись налево и спроси совета у своей смерти. Масса мелочной чепухи мигом отлетит прочь, если смерть подаст тебе знак, если краем глаза ты уловишь ее движение или просто почувствуешь, что твой попутчик – всегда рядом и все время внимательно за тобой наблюдает».
Борис Михайлович бросает недоуменный взгляд на Выдрина. Тот тушуется:
– Ну да, конечно… Слушай, а как на родине-то дела? Как город?
– В отношении экологии, – говорю, – у нас явные улучшения. Трубы не дымят, в речку отходы не спускают – просто красота! Но событий не густо – мы не Москва. А вообще – приезжай, сам все увидишь.
Сашка проводит рукой по горлу, мол, работы – завал, и зависает пауза. Ей-богу, мне стыдно того, что событие столь мало меня занимает, но что поделаешь? Вот и начальник вынужден покинуть кабинет; потом, наверное, вызовет Сашку и отчитает: зачем, мол, в рабочее время всяких охламонов принимаешь? Премии лишиться хочешь?! Сашка крутит ручки на приборах, на одном я замечаю светящуюся карту полушарий и неожиданно для себя спрашиваю:
