– Кто сказал, что я не хочу тебя? – оборвал он ее. В его голосе вновь появились волнующие нотки. И, прежде чем Селина успела возразить, припомнив то, как он уже дважды отталкивал ее, он продолжил: – И при чем здесь месть?
Как будто он не знает! Она смерила его взглядом, заметив недоумение в его глазах, и на секунду усомнилась. В душе ее зажглась искра сочувствия.
У него, скорее всего, было ужасное детство. Наверное, он много страдал оттого, что отец не пожелал признать его своим сыном. А потом узнал, чем занималась его мать: вытягивала обманом деньги. Он захотел сблизиться с отцом, но так, чтобы никто не догадался. Вполне естественно, что отец рассказывал ему о своем доме, семье и признавался в трогательной привязанности к осиротевшей племяннице.
Адам, должно быть, почувствовал себя ущемленным, узнав, что племянницу Мартина приняли в семью, обласкали и поддержали материально. Тогда как он – плоть и кровь Мартина – отвержен и вынужден скрываться словно изгой.
Вопреки тому, что Селина знала об этом мужчине, страдания, пережитые им в детстве, наполнили жалостью ее сентиментальное сердце. Ее глаза затуманились, когда она сказала:
– Трудно вынести, когда от тебя отказываются. Вероятно, вы ненавидели своего отца с самого детства. Особенно после того, как он дал мне крышу над головой и возможность учиться, а вас и на порог не пускали. – Селина, едва не прослезившись, посмотрела на Адама. – Но месть не выход. Если вы отберете все заработанные Мартином деньги и свяжете меня браком без любви, вам не станет легче. А если и станет, то ненадолго.
– У тебя весьма богатое воображение, милочка, – развеселился он и подошел к столику, заставленному разнообразными хрустальными графинами. – Только вот выводы ты сделала несколько неверные. Бренди? – Горлышко графина звякнуло о бокалы. Селина нахмурилась.
– Неужели? Тогда растолкуйте мне, зачем вам понадобилось заниматься шантажом.
– Месть здесь ни при чем, уж будь уверена. – Он поставил перед ней бокал и встал спиной к камину. – Давайте пройдемся по столь чудесно обрисованному сценарию. Возьмем его логическое заключение. – Губы Адама изогнулись в ироничной усмешке. Глаза откровенно смеялись над ней. – Я хочу отплатить за причиненные мне в детстве страдания. И получил возможность разорить отца со сводным братом, на которого страшно зол. Верно?
– Верно.
– Итак, я не останавливаюсь ни перед чем – и разоряю их обоих. Конец драмы. Так зачем мне нужно связываться с дикой кошкой, когда вокруг полно куда более покладистых особ? – Адам пригубил вино и бросил на Селину вопросительный взгляд.
