Далее мать неуверенно пыталась предложить нейтрально-уважительное Володя, и Денис для виду согласился, но в уме продолжал называть материного бойфренда Вовочкой, а со временем стал делать это и вслух.
Он влез под душ. Вода шла с приличным напором – пять утра, воскресенье, люди спят. На этажах выше десятого есть любители мыться именно по ночам, когда самый напор; днем даже на двенадцатом еле течет, а по вечерам вообще едва капает. Но граждане не в обиде.
Не на кого обижаться. Некого винить. Сами виноваты. Новое поколение – Денис и его ровесники, рожденные после искоренения, – ни при чем, конечно. А их родители до сих пор имеют на лицах по большей части озадаченно-смущенное выражение. Сами влезли в дерьмо, своими ногами. Некого, некого винить. Остается закинуться цереброном и пытаться делать вид, что все нормально.
Растираясь жестким армейским полотенцем, он понял, куда сейчас пойдет. Идея была проста и великолепна, он едва не запел от восторга. Вспомнил, что есть место, куда обязательно надо пойти и куда он теперь будет ходить регулярно. И регулярность, и частота походов зависят только от него самого.
Ближайший супермаркет сети «Торгсин» находился прямо в доме Дениса, на первом этаже, и работал круглосуточно. Любой разложенец, возжелавший тигровых креветок, миндаля, оливок, трубочного табаку, пармезану, винограду, лягушачьих лапок, рому, самбуки, текилы или другой подобной ерунды, мог удовлетворить свою тягу к прекрасному в любое время дня и ночи. При наличии конвертируемых червонцев. И в любое время дня и ночи, в любую погоду и при любой температуре – даже сейчас, синим утром середины декабря, при минус двенадцати – возле ярко освещенных дверей гастрономического эдема паслись три десятка скромно одетых брюнетов. Справа от входа – те, кто был готов продать шедшему в «Торгсин» любой товар из «Торгсина», только дешевле (естественно, за червонцы); слева – те, кто был готов купить у вышедшего из «Торгсина» любой товар из «Торгсина», только дороже (естественно, за обычные рубли). Все они смотрелись жалко, кутались в потрепанные зипуны и волчьи тулупы, бросали себе под ноги сигаретные окурки и часто бегали за угол справлять нужду. Денису очень не нравилось, что в сорока шагах от входа в его башню справляют нужду, и год назад, когда куртка пятьдесят четвертого размера стала ему тесна, он поймал двоих активистов черного рынка и пообещал выбить им зубы, а когда активисты не вняли – выполнил обещанное; зубы они забрали с собой. Позже его вызвали в патруль и долго ругали – один из побитых оказался секретным агентом, внедренным в среду спекулянтов. С тех пор все активисты вежливо здоровались с Денисом, но справлять нужду не перестали, хотя лучше бы было наоборот.
