Папа задумался, мама полезла в записную книжку.
– Надо возвращаться, – произнес Кроки. – Тут не пройти.
Он смотрел с обрыва вниз. Было невероятно высоко, под ногами клубились облака, сквозь них где-то внизу виднелся лес. Принцесса стояла рядом, и ветер трепал ее длинное платье и волосы.
– Ты очень красивая, – сказал Кроки.
– Ты тоже, – улыбнулась принцесса.
Кроки засмеялся.
– Я уродливая пупырчатая рептилия с гранатометом, – проговорил он.
Принцесса легла на край и посмотрела вниз.
– Интересно, что там, в лесу? – спросила она.
– Деревья, которые предсказывают будущее, – сказал Кроки. – Ты увидишь себя через двадцать лет.
– Я не хочу, – надула губки принцесса.
Кроки посмотрел на нее.
– Я хотел бы, – сказал он после паузы. – Хотел бы увидеть себя старым седым аллигатором в кресле-качалке в окружении маленьких бойких крокодильчиков, и чтобы пахло кофе и пирогами, а в кухне шипело на сковороде мясо. И чтобы безопасно, ни одного зомби вокруг, и никаких шипастых корней, никаких летающих ежей, никаких взрывающихся мин-вонючек, никаких сухопутных медуз и мигрирующих зыбучих песков. И чтобы… чтобы со мной всегда была принцесса. Хотя я, конечно, слишком многого хочу, ведь я всего лишь уродливая пупырчатая рептилия с гранатометом, ну, ты знаешь.
Принцесса молчала.
– Извини, вырвалось, – мрачно произнес крокодил после бесконечной паузы.
Она заплакала, закрыв лицо руками.
– Что-то не так? – спросил Кроки, ощущая острую тревогу.
– Все не так, – сказала принцесса. – Пойдем, ладно, я хочу посмотреть на себя через двадцать лет, хотя вряд ли увижу что-то вдохновляющее.
За спиной, в лесу, что-то зашелестело, Кроки резко повернулся. Никого.
«Наверное, ветер», – подумал он.
– Кругловы приглашают нас на свадьбу, – сообщила мама папе. – Через две недели. Мы-то конечно сами не пойдем, отправим детей с нашей Марфой.
– Правильно, – кивнул папа, – она же просила для детишек развлечений из реального мира. Кстати! Слышала дикие крики в четыре утра? Это Марфа гонялась по квартире за Мишей и Асей с тапкой.
– Как непедагогично, – всплеснула руками мама. – Она бы еще с мухобойкой гонялась.
– Почему непедагогично, не с кирпичом же, – сказал папа и с размаху вставил ложку в творожную запеканку, – они же опять не ложились спать. А получив пару раз по мягкому месту тапкой, угомонились. И до восьми спали.
Мама достала калькулятор.
– Получается всего четыре часа, – проговорила она через минуту.
– Ну, это лучше, чем ничего, – ответил папа, жуя запеканку, – а то они бы вообще не улеглись, если бы не грозная Марфа.
