Принцесса надавила на тугой курок всеми силами. Пламя вырвалось и забушевало. Через несколько секунд от зомби остался только оплавленный холмик.
– Фух, – с трудом перевела дух принцесса, – теперь мне нужны патроны.
Она пошла по лесу, волоча за собой BFG и напряженно принюхиваясь.
– Знать бы еще, как пахнут нужные патроны, – вздохнула принцесса. – А то мало ли что я откопаю.
Сердце постепенно успокаивалось, но пот с нее лил градом.
– Вы и правда хотите убить его? – спросил блеклый и аморфный парень, глядя на экс-жениха безо всякого выражения.
Он вынул изо рта косячок. Вверх поднимался сладковатый марихуановый дымок.
– Интересно, почему косяк с марихуаной называют еще «пятак и ракета», – спросил он вслух, не ожидая ответа.
– А почему никто не говорит «курить косяк»? – пожал плечами бывший жених Кати, поглаживая бородку. – А говорят «пыхнем или дунем»?
Он выпустил струйку марихуанового дыма.
– Убить? Нет, – сказал он. – Прежде всего я хочу девушку себе. А дружка ее, наверное, безопаснее не убивать, а просто покалечить. Почки там отбить, печень, селезенку… А лучше все это сразу. Позвоночник еще можно сломать. С девкой же я разберусь потом приватным образом. Проведу, так сказать, воспитательную работу.
– А ты не рискуешь? Все же он сын не простых родителей. Папа с бизнесом и связями.
– Папа у него всего лишь посредник, хотя и удачливый, – махнул рукой Катин и Мишин преследователь, – к тому же я же не насмерть. Просто сделаю инвалидом, и все. Он мне жизнь поломал. И карьеру. У меня хорошие отношения с ее родителями, ее отец считает меня своей правой рукой, я его зам. И только она артачится! И ведь не артачилась, пока пацан этот несовершеннолетний на горизонте не нарисовался.
На его полном лице появилось злобное выражение. Пепел сыпался прямо в бороду, отчего она казалась посыпанной то ли снегом, то ли мусором.
Зомби колотили в дверь камеры, но стальная камера имела одно важное преимущество – в нее было так же трудно попасть, как и выбраться из нее.
– Не радуйся, – сказал ежик, нарезая круги, – они нас либо скоро начнут поджаривать, либо пустят нам газ. Газенваген, так сказать, устроят. Фашисты!
– Слушай, Сантехник, – произнес Кроки, – ты, может, попытаешься прорваться? А то ты мне помог, снял с меня сбрую, цепи развязал, а теперь еще и жизнью рискуешь. Попытайся спастись.
– Не дрейфь, – сказал еж и распушил иглы, – мы выйдем отсюда только вместе. Я, ты и дерево с горшком. Только так!
