— Возможно, он сам вам скажет.
— Да, конечно, — вздохнул Ибрагим и жестом предложил Мохаммеду сесть за угловой столик.
Посетитель огляделся, оценивая хозяина по обстановке кабинета и приходя к неутешительному выводу. Отделанные дешевыми деревянными панелями стены, высокий потолок с потрескавшейся и местами отвалившейся штукатуркой, тронутые плесенью изображения городских памятников. Если таков кабинет главного археолога Александрии, то, похоже, в этом бизнесе не так много денег, как он рассчитывал.
Ибрагим догадался, о чем думает гость.
— Знаю, знаю, — пожаловался он. — Но что я могу поделать? И что важнее: мой офис или раскопки?
Мохаммед пожал плечами. Хозяин офиса по крайней мере не выглядел бедным — модный костюм, золотые часы. Чинно сложив руки, он сел рядом с гостем.
— Итак, вы что-то нашли?
— Да.
— Расскажете?
Мохаммед нервно сглотнул. Рослый и плечистый, он не боялся физической опасности. Но образованные люди его пугали и смущали. Тем не менее Ибрагим встретил его по-доброму, радушно. Похоже, такому человеку можно довериться. Мохаммед положил на стол кейс, щелкнул замками, откинул крышку и, достав фотографию в рамке, положил на стол. Смелость вернулась, лишь стоило ему снова увидеть ее.
— Это моя дочь. Ее зовут Лайла.
Ибрагим с любопытством взглянул на строителя.
— Аллах воистину благословил вас.
— Да, спасибо. К несчастью, Лайла больна.
Ибрагим покачал головой и откинулся на спинку стула.
— Очень жаль. Сочувствую.
— Они называют это лимфомой Беркитта. Сначала появилась в животе. Размером с виноградину. Потом стала величиной с манго. Врачи ее вырезали. Лайла прошла химиотерапию. Мы думали, что победили ее.
Ибрагим потер горло.
— Маха сказала, что вы что-то нашли…
— Врачи — хорошие люди, — продолжал Мохаммед. — Но им приходится слишком много работать, больницы плохо оснащены, не хватает денег. Они говорят…
— Извините, но Маха сказала…
— …говорят, что болезнь может вернуться, и тогда уже ничего нельзя будет поделать. — Мохаммед наклонился вперед и негромко, но с чувством добавил: — Это время еще не пришло. У моей дочери еще есть шанс.
Ибрагим пожевал губами, потом осторожно спросил:
— И что же это за шанс?
— Пересадка костного мозга.
На лице Ибрагима отразился ужас.
— Но ведь это невероятно дорого!
Мохаммед покачал головой.
— Наш Институт медицинских исследований работает по программе, которая финансируется из общественных источников, но, прежде чем проводить операцию, нужно найти донора. Они не могут провести нужные анализы, пока пациент не записан для участия в программе.
