— Бабушка, мне даже не хватило времени, чтобы побывать возле его квартиры, а ты говоришь долго, — устало ответила я, проходя в комнату, и падая в мягкое кресло.
— Хочешь есть? — заботливый тон собеседницы заставил меня улыбнуться.
— Очень! — честно призналась я, вспомнив, что, кроме чая, во рту еще ничего не держала.
Поужинав от души, я рассказала старушке о своих приключениях. Та внимательно выслушала, а потом хитро сказала:
— У меня тут появилась одна идея… Завтра я все уточню, а ты постарайся вернуться с очередного рейда на вражескую территорию пораньше. Ладно?
— Зачем? — меня начинало мучить любопытство. Уж что, что, а интриги бабуля плела профессионально!
— Хочу создать тебе новый имидж.
— Ах, да! — спохватилась я. — Нужно снять грим.
Когда голова перестала размышлять только о голодном желудке, я ощутила, насколько устала таскать на своей физиономии толстый слой театральной штукатурки.
Хорошо еще, что погода сегодня была не очень жаркой, иначе я, наверное, сошла бы с ума от духоты и неудобства. Пока Ирина Степановна хлопотала над моим лицом, я расспрашивала ее о том, кого она собирается сделать из меня завтра.
— Думаю, тебе следует превратиться в более воздушное существо, нежели сегодня.
— Объясни, — попросила я, когда она закончила снимать краску с моих губ.
— Завтра и увидишь.
— Но, бабушка! — протянула я голосом обиженного ребенка. — Я хочу знать сейчас!
Собеседница рассмеялась. Она повертела в руках жгуче-черный парик и, на минуту выйдя в комнату, вернулась с другим. Это были белоснежные локоны с короткой прямой челкой.
— Завтра ты будешь блондинкой, Ларочка! — торжественно объявила бабушка, надев мне на голову, с которой еще не успела снять сеточку, новую прическу.
— Феноменально! — поражаясь тому, как сильно волосы меняют человека, пробормотала я. — А глаза, пожалуйста, сделай мне голубые.
— Сделать то, я, конечно, сделаю, — лукаво проговорила старушка. — Но смотри, не приведи за собой толпу ухажеров. Ведь, как известно, мужчинам нравятся светленькие.
— Н — да, — объявила я, скептически оценивая свое лицо, смотревшее на меня из зеркала, — А придурки любят брюнеток, ну а убийцы, по всей видимости, русоволосых дурочек, вроде меня.
— Перестань Лариса сгущать краски. И в твоей жизни появится настоящая любовь, поверь моему опыту, — назидательно провозгласила бабушка, снимая с меня парик.
— И как, по-твоему, я смогу верить мужчине, после того, что со мной произошло? — грустно спросила я.
