— Оглянуться не успеешь, как снова на Ямайке окажешься, — говорил он. Заполучив похищенную Гектором карту, он внимательно отслеживал по ней продвижение корабля. — На лондонском рынке за кампешевое дерево дают по сто фунтов за тонну, и у тебя от выручки будет такая доля, что можно начать уже и свой капитал сколачивать.
Пожалуй, думал про себя Гектор, на Карибах всякий готов дать совет о том, как нажить огромное богатство. Раньше на эту тему распространялся Роберт Линч, а теперь вот о том же рассуждает капитан-оборванец на видавшем виды торговом шлюпе. За то, что Гатридж бессовестно обманул его, намекнув о плавании в Пти Гоав, куда он вовсе и не собирался, обиды на капитана Гектор не держал. Вот уже три недели минуло, как Гектор в последний раз видел Дана, Жака и двух лапто, и юноша смирился с мыслью о том, что какая бы судьба ни была им уготована во французской колонии, ему уже поздно что-то предпринимать. А что касается страстного желания Гектора снова увидеть Сюзанну, то капитан, вероятно, прав. Большее впечатление на племянницу Томаса Линча произведет богатый поклонник, а не тот воздыхатель, у которого за душой ни гроша. Возможно, прибыльное плавание к берегам Кампече станет первым шагом на пути к богатству.
Гектор вновь принялся рассматривать береговую линию.
— Рубщики кампешевого дерева называют себя людьми Залива, и живут они мелкими группками вдоль всего побережья, — рассказывал Гатридж. — Наверное, человек по пять-шесть, в общем лагере. Обосноваться они могут где угодно, поэтому мы потихоньку крейсируем вдоль побережья, пока нас не заметят и не подадут сигнал. Потом мы бросаем якорь, и они приходят торговаться. Заготовленное кампешевое дерево они обменивают на товары, которые мы привозим. Наш барыш редко бывает меньше пятисот процентов.
— Откуда вы знаете, что им нужно?
Капитан улыбнулся.
— Им всегда нужно одно и то же.
— Почему они соглашаются на вашу цену? Они же смогут получить лучшую цену, если сами привезут кампешевое дерево на Ямайку?
— Не повезут. Слишком многих разыскивают власти. Стоит им ступить на берег, как их тотчас арестуют. Среди них много тех, кто в прошлом был буканьером и не успел или не захотел сдаться, когда объявили амнистию. Остальные — отпетые негодяи и головорезы. Им нравится жить, ни от кого не завися, хотя не могу сказать, что я им завидую.
Теперь Гатридж не сводил взгляда с участка мангровых зарослей.
— Это случаем не дым? — спросил он. — Или меня глаза подводят?
