Доктор дал необходимые указания дежурной сестре — перевести Сару Голдфарб из психиатрии в терапию — и вручил ей карточку пациентки. Она улыбнулась: что, снова Рейнолдс? А кто еще? Он самый большой козел от медицины, который когда-либо существовал. Сестра засмеялась. Послушать его, так каждому необходимо лечение электрошоком. Параноидальная шизофорения... Все беды этой женщины от таблеток, которые она принимает.
Тайрон Си Лав сидел на краю кровати, потирая голову и пытаясь понять, что происходит. Он слышал, как ветер сотрясает окна, — пипец какая холодина, — а ему скоро снова надо на улицу. Чиерт! Кажется, еще недавно было лето и они тусовались в морге, кайфовали, а теперь сраная зима, и дни и ночи будто наезжают друг на друга, и каждый день тянется тысячу лет, и будто не было никакого лета и больше никогда не будет. Что-то где-то не задалось. Еще недавно у них все шло нормально, они приносили домой кучу денег каждый день, а теперь им приходится собирать по центу, чтобы как-то протянуть еще один день без ломки. Чиерт! Блядские улицы, братка, это уж точно. Он повернулся и посмотрел на свернувшуюся калачиком Элис. Из-под одеяла виднелась только ее макушка, девушка казалась такой довольной и умиротворенной, но скоро она проснется и захочет укол. Бля, эта сучка бессонницей не страдает, это уж точно. А если не спит, то залипает. Он улыбнулся: но она все равно отличная баба, прирожденная шлюшка. Он продолжал чесать голову и слушать ветер за окном. Дорогое барахло, легкие деньги, а теперь не могу даже на укол наскрести. Чиерт, откуда же на них это свалилось? Все было так здорово, мы с Элис просто лежали в этой кроватке, и окно было открыто, и занавески развевались от бриза, и мы трепались о всякой ерунде, а теперь чертов ветер того и гляди снесет на хер весь дом. Блин, кажется, кроме неприятностей ничего в жизни не осталось. Не понимаю я этого. Просто не понимаю. Хорошо, что есть деньги на сегодняшний замут. Если, конечно, этот за-мут вообще состоится. Кто знает, может, какие-нибудь чу-вачки решили собрать в кучу народец с деньгами и ограбить их? Понятия не имею, что там вообще будет, друг, на улицах становится очень опасно, нах, каждый день все хуже и хуже. Большая рыба кушает маленькую... Бля, если ты маленькая рыбка, считай, у тебя большие проблемы, брат... серьезные проблемы. Ничего, кроме неприятностей. Мы должны держаться и не сдаваться. Хотя бы для того, чтобы замутить сегодня без проблем. Нам нельзя оставаться там, на холоде, и крутить своими красивыми задницами, черт, ненавижу эти заморочки. Он встал и пошел в ванную, оперся на стену одной рукой, встал над унитазом, держа в другой руке свой прибор, и, обозрев его со всех сторон, стряхнул с него последние капли. Черт, скоро мне снова надо вылезать на этот блядский холод. Надо бы потрахаться перед выходом. Он присел на кровать рядом с Элис, слегка стянул вниз одеяло, погладил ей шею, перевернул на спину и поцеловал взасос, одновременно лаская рукой ее груди: давай, женщина, просыпайся. Если мне захочется мертвую киску, я и в морг могу пойти. Элис, моргая, недоуменно смотрела на него: тебе чего? Чиерт, а как ты думаешь? И он перебрался через нее на свою половину кровати и притянул ее к себе. Я хочу немного той сладкой штучки, которая у тебя там, женщина, — и он погладил ее живот и ниже, целуя ее в шею, и Элис захихикала, пытаясь проморгаться, я ведь еще даже не проснулась и не поправилась. Чиерт, твой папочка сделает тебе укольчик, женщина, — и Тайрон Си Лав собрал любовного жара сколько смог в своих костях, мышцах и мозгах, чтобы оградить себя от холода и самого страшного, что могло произойти этой ночью.
