Он ударил большим пальцем по ее соску, снова вызвав у нее невольное желание. До чего слабо и грешно ее тело! Она все еще желала Костаса, все еще отвечала ему, даже, несмотря на то, что он ясно дал ей понять, что она не нужна ему. Что сейчас его удовлетворит любое теплое, страстное женское тело.
Боже, как стыдно! Она так легкомысленно вела себя! Софи буквально накрыла волна негодования и возмущения из-за собственного поведения.
—Итак, Софи. Ты дашь мне то, чего я страстно желал с тех самых пор, как тебя увидел? Ты дашь мне сладкое забытье?
Софи открыла рот. Попыталась найти слова. Любые слова, которые это прекратят. Но у нее ничего не получалось.
По крайней мере, Костас был честен. Ей следовало быть благодарной за то, что он точно объяснил ей это все сейчас, раньше, чем ее увлекли бы его страсть и ее сильное желание. Сильное желание любви, как она теперь поняла. Софи отвернулась, не в силах взглянуть в его проницательные глаза.
Костас сжал ее в объятиях.
—Это отказ? — протяжно спросил он.
Но в его тоне чувствовалось не только презрение, но и настойчивость.
Софи оттолкнула его изо всех сил. Она должна была убежать. Сию же минуту!
Несколько секунд он не шевелился. Потом резко шагнул назад. Его глаза потемнели, она не могла понять их выражения.
Софи не помнила, как добежала по коридору до своей комнаты, как заперла дверь, разделась и встала под душ, такой горячий, что он, наверняка, должен был очистить ее от всякой скверны.
Все, что она знала, — это то, что она забыла о чувстве собственного достоинства с Костасом Паламидисом.
Костас ходил взад и вперед по гостиной. Он в очередной раз нетерпеливо посмотрел на часы. Где Софи? Солнце уже садилось, а она до сих пор не вернулась.
Софи ушла ранним утром. Наверняка уже должна вернуться?
После завтрака она вышла из дома, сказав домработнице, что собирается уйти на весь день. И она взяла с собой Йоргоса. Костас теперь уже и не знал, то ли ему радоваться, что девушка не в одиночестве, то ли приходить в ярость от ревности.
Она избегала его. Удивительно, что Софи не скрылась насовсем, а не просто ушла на день. После того, как он с ней поступил...
Он пересек огромную комнату, преодолел коридор и вышел из дома. Стоя на каменных ступеньках, Костас тяжело дышал, словно только что пробежал несколько километров. Со вчерашнего вечера его преследовало чувство вины. С тех пор, как он поцеловал Софи...
Он использовал в своих интересах ее тревогу и сочувствие, поддавшись своим эгоистичным желаниям!
