Я стиснула зубы. Моя магия действительно была лишь жалкой тенью того могущества, которое мне некогда доверяла Жиюнна.
"Я не верю в магическую логику, потому и слаба".
Между тем, паладин на имя Вестника никак не отреагировал. Или же он в совершенстве владел телом — что нетрудно, ибо оно больше не было телом смертного, или же знал о нём столько же, сколько и я — то есть ничего.
— Довольно разговоров! — похоже, Лионелю надоели гнусные речи порождения Бездны — я вполне его понимала: — Приступим к бою.
— Охотно принимаю твой вызов, сэр Прекрасноликий. Такой пылкий, такой отважный… Достойный противник для меня — Совершенного Создания.
Плавным, ленивым движением демон вынул из спины сначала одну, а потом и вторую часть обоюдостороннего меча. С неприятным щелчком, похожим на хруст ломающейся кости, он соединил их в единое целое.
— Его имя Жаждущий, — с гордостью заявил Талиан, любовно поглаживая клинок. — Он сотворён из моей плоти, но его лезвия твёрже алмаза. Нет ничего лучше для воина, чем быть в абсолютной гармонии с оружием. Это высшая ступень мастерства, и я уже достиг её. Жаждущий — продолжение моего тела. Буквально. А какое имя ты дал своему мечу?
— У него нет имени, — спокойно сказал Лионель. — Достаточно того, что оно есть у меня. При жизни я давал клинкам пышные и гордые имена, но все мои мечи обратились в прах, как и сжимавшие их руки. Сейчас у меня есть данное Владыкой тело и долг перед девой, нуждающейся в защите. Этого хватит, чтобы низвергнуть тебя в ледяной мрак Бездны.
— Вот как? — рассмеялся демон. — Что ж, там я так и не успел побывать — меня перехватили на полпути. Впрочем, сдаётся мне, наш поединок продлится недолго. После я займусь девчонкой: её стоит наказать за дерзость. В семье младшие не должны перечить старшим. Тем более женщины.
Я промолчала. Себе дороже спорить с инфернальными безумцами.
Обменявшись многозначительными взглядами, Лионель и Талиан Лерьэн наконец вступили в поединок.
Мне оставалось лишь наблюдать и надеяться на торжество Света над Тьмой.
Мы называем святыми людей, снискавших особую любовь богов. Каждый из Владык выбирает их себе согласно своей природе: отважные воины и искусные лекари обычно угодны Земши, Вальго выбирает глав больших семейств, умелых дельцов и прочих, кто приумножает, Эва привлекают поэты, музыканты, художники — люди, не обладающие даром магии, но видящие мир иначе, нежели окружающее. У Жиюнны всего трое святых, причём один из них её смертный сын. Тэа же не выделяет никого из поклоняющихся себе.
