— Вы что совсем разум потеряли, почему вы не ехали за всеми? Минут за пять перед вашим звонком мне звонил Теренс, испуганный, что вас за ними нет.
Я была так взволнована его близостью, что даже не смогла ответить ему колкостью. В гневе, его глаза казалось, сверкали. Как я могла соображать рационально?
— Что с Бет? — так и не получив никакого ответа, вновь спросил Калеб.
Я наконец-то смогла заговорить, подавив в себе дрожь:
— Немного перепила. Поэтому мы и отстали.
Я вздрогнула: слишком пристально и мрачно Калеб смотрел на меня.
В чем моя вина, я просто переживала за Бет?
— Почему Бет пила.
Я сбивчиво начала объяснять, сама не понимая, почему у меня такой виноватый голос. Он не выказывал своих эмоций, не дергался, а просто молча, слушал все, о чем я говорила.
— Надо было позвонить мне, пока вы были еще в Лутоне, — гаркнул он, вдруг сжав меня сильнее, почти прижимая к себе.
— Я не собираюсь перед тобой отчитываться, — по-детски надулась я.
По его лицу пробежала странная тень. Я вся напряглась, со всей остротой сознавая, что прижимаюсь к его широкой, сильной груди. Его дивный запах опьянил меня, в голове немного помутилось, как это часто бывало от такого близкого общения с вампирами. Я презирала себя, за слабость. И оставалась бессильной перед своими чувствами.
Он пристально смотрел на меня. Я наделась лишь на то, чтобы выражение моего лица не выдало мыслей роящихся в моей голове в этот миг. Покраснев, я облизала губы и едва смогла выговорить:
— Отпусти меня.
Я почувствовала огромное облегчение, высвободившись из его рук. Остро ощущая его присутствие, я так же чувствовала напряженность между нами. Мне никогда в жизни не было так холодно, хотя думаю, что трясло меня от нервного перенапряжения.
— Вот упрямая девчонка! — произнес он холодно. — Рейн, прошу тебя, прекрати ребячиться. Все серьезно, а если бы кто-либо тут пристал к вам?
— Значит я ребенок? — я чувствовала себя глубоко обиженной. Я ребенок! Надо же такое сказать!!
Он молчал, и я пожалела, что заговорила об этом.
Калеб скрестил руки на груди и усмехнулся:
— Прямо говоря — да. Будь ты умней, позвонила бы еще из Лутона.
— Так я еще и глупая, — ну это уже хамство!
Он, молча, отвернулся и пошел к Еве, придерживающую голову Бет. Я не стала идти к ним, боясь, что и меня начнет тошнить. Мой нос улавливал теперь слишком много неподходящих запахов. Да мне от одного вида, как конвульсивно содрогается Бет, становилось плохо. Я отвернулась к дороге, стараясь дышать глубоко и медленно. Но было ли это последствием увиденной картины, или же, присутствием Калеба, мне не хотелось разбирать. Как легко ему было вывести меня из равновесия. Сколько же влияния он имел на меня? Мне действительно стало страшно от этой мысли.
