Он молчал всего мгновение, и мне хватило этого времени, чтобы отвернуться и скинуть с себя оковы его очарования.
— Но ведь первоначальная идея была твоей.
— Первоначальная идея была совершенно другая: я и больше никого, ну, в крайнем случае, голос Бена Муди, звучащий из магнитофона, — резко отозвалась я, и направилась назад в дом. Калеб не обгонял и не отставал, а подстроился под мой шаг. Мы оказались перед дверями одновременно, и он галантно пропустил меня вперед. Я же боролась с искушением хлопнуть дверью перед его носом. Мало ему, без разрешения посещать мои сны, мучить в мыслях, так он теперь и в жизни, не дает покоя.
Я боялась, что от такого близкого общения с ним, превращусь в подобие Оливье, с ее ревнивыми намеками и поведением. Не далее как сегодня, я чуть не ударила девушку Калеба дверьми, выходя из туалета, но даже не извинилась, злобно подумав, что нечего околачиваться под дверью. Потом я пожалела об этом, подумав, не схожу ли с ума?
И вот неожиданно, мои желания побыть около него, когда никого рядом нет, стали явью. Но я не могу собрать свои мысли в одно целое, так как его запах и голос заставляют думать лишь об одном.
— Ты не ответила на вопрос, — напомнил мне Калеб. Я устроилась в гостиной и включила телевизор. На спортивном канале не было ни одного матча по хоккею, но я и так подозревала, что этот день закончиться просто кошмарно.
— На какой вопрос? — кажется, у нас входит в привычку говорить короткими фразами.
— Могу ли я поехать с вами?
— Я что твой отец, откуда мне знать можешь ли ты поехать с нами или нет?
Его моя шутка не рассмешила, наоборот Калеб сидел мрачно-спокойный, кажется, его хорошее настроение улетучилось, так же как и мое сегодня с утра. Вот и поделом, нечего тут ослеплять своей улыбкой, бедную беременную девушку.
— Почему ты увиливаешь от вопроса, — недоумевал он, — не хочешь, я не поеду.
— Ой, — взорвалась я, — только не говори, что от одного моего желания зависит, поедешь ты или нет!
Я не понимала, что за игру он затеял. Не нравлюсь я ему, пусть так и будет, но к чему тогда это не понятное поведение? Разрешение просит. К чему все это?
— Просто мне кажется, я тебе не нравлюсь, — без обиняков сказал Калеб и, сложив руки на груди, обвинительно посмотрел на меня.
Как далек он был от истины. Разве нравиться это подходящее слово? Скорее подходит сохнуть. Я почти готова была поверить, что скоро запишусь в его фан-клуб, а может предложить Сет и Оливье, создать таковой? Вот бы весело мы проводили время, лобызая его постеры на стенах.
