Я простоял на коленях еще с минуту, пытаясь сообразить, что же все-таки произошло. Кроме всего прочего, у меня появилось некое безотчетное чувство, что я здесь не один, что за мной наблюдают, но не существо из физического мира. Было, было здесь что-то еще, и мой Дар отчетливо говорил мне об этом. Но где именно и почему, с какой целью? Что ему от меня было нужно, и почему случилось так, что я едва не отдал концы тут же, прямо в коридоре?
Наконец я поднялся и, пошатываясь, пошел к себе в комнату, стараясь быть наготове и не терять сосредоточенности.
В моей комнате, само собой, не было ни души, но мои мысли невольно крутились вокруг того, что это только начало длинной вереницы не совсем комфортных для меня моментов. Определенно, что-то тут было такое, что хотело поскорей спровадить меня отсюда, помешать мне найти Марко. При этом я даже не догадывался, что же это вообще может быть. Оно пряталось в потемках, подстерегая, надеясь сделать мне подножку. Очевидно, мне, со своей стороны, следовало стать очень и очень осторожным и быть готовым ко всему. Похоже на то, что впереди меня ждала та еще неделька.
Я наконец устроился в своей комнате и взял в руки пульт, надеясь хоть что-нибудь нащелкать в телевизоре, чтобы убить время, а потом с чистой совестью лечь спать. Это, кстати, проверенный способ — чтобы перехитрить все эти биоритмы и разницы в часовых поясах, сразу же начинайте жить по местному времени. Так проще всего будет адаптироваться. Самое последнее дело — прикидывать: «А сколько же это будет по-нашему?» Даже если наваливается свинцовая усталость, постарайтесь не спать. Продержитесь хотя бы часов до восьми-девяти по новому времени, а до того даже не думайте про сон. Позволить себе немного передремать — значит обречь себя на бессонную ночь, так что лучше сразу постарайтесь себя пересилить.
Эта мысль продолжала крутиться у меня в голове, пока я сидел в своем номере и осоловело смотрел на экран телевизора, стараясь не поддаться сну. За весь рейс я даже глаз не сомкнул, и победить дремоту с каждой минутой казалось все нереальнее. Единственное, чего мне по-настоящему хотелось, — не думать вообще, где я сейчас нахожусь, и поскорей забыться сном. Там-то уж точно не будет ничего такого — ни погнутых ложек, ни водителей такси с их загадочными предупреждениями, никакой Болгарии вообще.
То тягостное чувство, которое навалилось на меня в коридоре, тоже никуда не делось, но у меня уже просто не было сил, чтобы и ему уделить внимание. Да и что это было на самом деле — просто некое странноватое ощущение, знакомое каждому, кто попадает в страну, уж очень сильно не похожую на свою собственную? Или что-то действительно подстерегает здесь меня? И что это может быть, если так? Я приехал сюда для того, чтобы найти Марко, для того, чтобы научиться у него… да ведь я толком и сам не знал, чему хочу у него учиться. Впервые с того момента, как мысль отправиться с Болгарию посетила меня, я отчетливо понял, что мне самому не очень-то ясно, с какой именно целью я сюда прилетел. У Марко, знал я, был в руках ключ к тому, что со мной происходило последние несколько месяцев и что мне с этим делать. Я же, как в омут головой, бросился тогда в отработку полученных от него психических даров, даже не подумав, а зачем, собственно, они мне. Лишь от одной этой мысли у меня сразу же заныли виски.
