И пусть слова этого громкого приказа внешне походили на просьбу, они возымели необходимое действие, переполоха не случилось… хотя… при других обстоятельствах…
Затрещали кусты, и на полянку тяжело выпрыгнул здоровенный зверь, да из таких, о которых уроженцы Суруги и Лофу только в сказках слыхивали: в два локтя высотой, но длинный, с огромной зубастой пастью, с длинным хвостом, на конце которого также торчала оскаленная пасть, только маленькая, на сильных толстых лапах когти – еще побольше, чем у церапторов… Боги, это же охи-охи! А клыки!.. Ой… А в пасти-то, в пасти…
В зубах у охи-охи болталась добыча: мертвый цераптор, чуть поменьше, быть может, только что убитого, но – тоже весь такой страшный… А вокруг могучей шеи у охи-охи свободно обернута ленточка, по виду шелковая, в знак того, что эта кошмарная тварюга – ручная, вроде домашнего песика.
– Гвоздик, спасибо, дорогой. Выпусти его, он несъедобный. Вот так… Ляг или сядь, но не балуйся, ладно? Нет, ты все хорошо понял!?
Охи-охи зарычал обиженно, испустил тяжелый вздох и, отойдя на несколько локтей от выплюнутой добычи, брякнулся на примятую траву. Хозяин недвусмысленно дал понять, что не расположен шутить и играть, поэтому пропади все остальное пропадом, съедобное и несъедобное, а он, Гвоздик, хорошенько поспит среди этого дурацкого гвалта. Еще вспомните, еще сами играть позовете, да поздно будет, он нарочно не проснется, раз так!
– По следам судя, эта парочка давно за вами следовала, неужто вы не видели?
Воительницы переглянулись.
– Нет.
– Тем не менее. Сейчас мы взболтаем отварчик и на рану польем. Это даже хорошо, что она без сознания, жидкость довольно едкая… Но зато – действенная… И сразу же повязку.
Кто-то тронул юношу за локоть. Он обернулся – это была Нож, с виноватой улыбкой на обычно свирепом лице, а чуть сзади, за ее плечом, стояла Гадюка.
– Сударь… Гадюка… наша старшая, говорит… и я с нею полностью согласная, и прошу меня извинить… До сегодняшнего утра я не видывала такого удара. Вот.
По мнению Гадюки, извинительная речь могла бы звучать и более связно, но с другой стороны – что еще ждать от простой воительницы.
– Сударыня, моей заслуги в этом немного, просто сталь хороша. А вот ваш клинок был чуточку перекален… Однако, сударыни, – юноша перевел взгляд на Гадюку, понимая, что она здесь старшая воительница, – раненой лучше всего было бы поспать, но я настоятельно советую свернуть бивак и поспешить. Солнце почти в зените, до заката далеко, но и до безопасных мест путь не близкий.
