— Британи, ты в порядке?
Я откашлялась.
— Да, спасибо.
Я посмотрела на парня и почувствовала смущение, смущение от вчерашнего происшествия и своих неоправданных желаний.
— Да.
— Что? — спросил Коул.
— Что? — переспросила я, понимая, что нелепее быть, не может.
— Что да? Ты сказала да, что это значит? — Коул заулыбался.
— Ах, это? — усмехнулась я.
— Да, — ответил Коул.
Я помахала головой, жестикулируя этим, то, что я ничего не имела в виду, а затем впилась в чашку кофе губами. Коул стоял и смотрел на меня, будто желал начать разговор, а я глупо спряталась от его глаз, в которые хотела взглянуть, а когда решилась, он махнул головой и ушёл.
День прошёл впустую, преступник избегал встреч со мной, так что мне ничего не оставалось делать, кроме того, что снова и снова листать страницы памяти.
Наконец, мне надоело сидеть на кухне весь день, я безумно захотела войти в гостиную и встретиться с зелёными глазами, и плевать на всё.
Я вошла в комнату и увидела то, ради чего решилась выйти из кухни.
— Почему преступник оставил заложницу совсем одну?
Сердце бешено подпрыгивало, заставляя ежесекундно вздыматься блузке на груди.
Коул встал, и я не знала, чего ожидать.
— Это нестерпимо! — произнёс парень и выскочил из комнаты.
Он снова убежал, как бы смешно не казалось, но вернулся он с моими пакетами и сумкой.
Коул застал меня врасплох, я испуганно посмотрела на собственные вещи.
— Что это такое? Коул?
Он был таким напряженным, казалось, вот-вот вспыхнет, словно уголёк.
— Я устал!
— От меня?
Он рассмеялся, а я была удивлена, неужели я и бандитам надоесть могу?
— От этого ужаса!
Парень приблизился ко мне.
— Я устал быть преступником! Я не преступник! — закричал Коул, чем напугал меня.
— Но… — прошептала я.
— Я никогда не думал, что смогу пойти на такое! Держать взаперти девушку, словно собачку на привязи, постоянно пугая! Я не желал такого ни тебе, ни себе. Прости меня за всё Британи. Я сожалею, я отвратен, низок! И заслуживаю наказания!
Глаза Коула блестели, голос дрожал, эмоции били через край, лицо исказилось от боли и раскаяния.
Я понимала, к чему клонит Коул, но не хотела, что бы он говорил такое.
— Бери вещи и уходи, поскорее уходи.
— Что? — произнесла я.
— Иди к родителям, ты знаешь, кто нанял меня, я буду ждать полицию.
— Я, я, да ты с ума сошёл? Ты сошёл с ума?
— Британи, уходи! — его голос вот-вот, хотел сорваться и закричать, что есть мощи.
Я представила, как уйду, оставлю его здесь и больше не увижу, если только на заседании суда, он не получит денег для мамы, которую любит по-человечески, светлой любовью, которая привела его к ошибке, но ведь все люди ошибаются, а я жива и здорова. Я не смогу теперь жить без Коула, он привязал меня к себе всем, чем только можно и скрепил всё поцелуем. Я не хочу оставлять его, я не хочу уходить!
