— Но…
— Ш-ш-ш… — Приложив палец к его губам, вновь улыбнулась блондинка. — Я принимаю таблетки.
Большего объяснения ему и не надо было. Резко перевернув ее на спину, Джеймс прислонился губами к ее груди. Дотронувшись кончиком языка до ее соска, он пару раз обвел вокруг него небольшую ось, затем обхватив возбужденный бугорок губами, со стоном втянул его в рот. Виктории показалось, что ее пронзило молнией. Резко выгнувшись под ним, он спрятала свои ладони в его темных волосах.
— О, Боже! — Тихо простонала она. — Со мной такого ещё никогда не было.
— Совсем? — Подняв свое улыбающееся лицо, лукаво спросил Джеймс.
— Я имею в виду, что я ещё никогда так сильно не загоралась от одних поцелуев.
Тихо засмеявшись, Холт вновь приник к ее губам. С каждой новой минутой их поцелуй становился всё более неистовей и горячей. Крепко обняв его за шею, Виктория вдруг решила перехватить инициативу в свои руки.
Продолжая поцелуй, она заставила его приподняться и сесть посреди постели. Безмолвно подчинившись ей, Джеймс с трудом удержал равновесие, почувствовав как ее ладонь медленно, но решительно прикасается к его паху.
— Виктория, что ты делаешь? — Почти по слогам проговорил он последние слова.
Задорно улыбнувшись, девушка тихо прошептала:
— Как, что? Пытаюсь согреться, разве не чувствуешь? — Полусмеясь прошептала она. — И кстати, я Тори. Зови меня просто Тори.
Наблюдая за легким подрагиванием его опущенных век, она смело прикоснулась к его твердой плоти. Нежно проведя ладонью вниз, а затем вверх, его искусительница, улыбаясь, бесстыдно прошептала:
— Так, милый? Тебе нравится?
В его резко раскрытых глазах, она прочла неудержимое желание.
Не отрывая свой взгляд от ее лица, Джеймс пошел в ва-банк.
Медленно проведя ладонью по внутренней стороне ее бедра, он прикоснулся к самому сердцу женского естества. Теперь настала очередь Виктории закрыть глаза от переполнявшего тела блаженства. Облизнув свои пересохшие губы, она едва сдержала громкий мучительный стон.
— Вот так, девочка, моя. Вот так… — Ласково шептал Джеймс, проникая в нее своими пальцами все глубже и глубже. — Вот видишь, ты и сама такая мокрая, так что поздно строить из себя неприступную королеву.
Распахнув веки, Виктория вдруг призывно улыбнулась, и в ее аквамариновых глазах зажегся дьявольский огонек.
— Скажи, что я твоя королева. — Мягко прошептала она.
На этот раз все свое самообладание потребовалось Холту. Стиснув зубы, он громко выдохнул, призывая последние остатки своего самоконтроля, чтобы тут же не накинуться на озорную плутовку и не вонзиться в нее в своем безумии.
