— Я отпускаю тебя, — прошептал эльф, и этот шепот эхом отдался в моем сердце. — Я отпускаю тебя, но я хочу, чтобы ты не думала, что сможешь так легко избежать всего этого. Не сможешь избежать, потому что твоя кровь предаст тебя. Она будет звать тебя. Ты не будешь спать ночами, будешь видеть странные сны, странных людей, которые будут существовать лишь в твоей голове. Тебе захочется умереть, но смерть не придет к тебе так быстро, как тебе хотелось бы. И тогда ты пожалеешь, что я не убил тебя здесь, на этом холме.
Речь эльфа была тихой, журчащей, точно ручеек, но каждое слово ножом входило в мое сердце. Страх сковал мое тело, язык онемел, и я не могла вымолвить ни слова. В животе скрутился тугой узел, появилось чувство тошноты.
Меня вывернуло прямо на зеленую траву, а затем я отползла поближе к краю холма, легла на спину, раскинула руки в стороны и принялась вдыхать свежий воздух, прохладным ветерком заструившийся по моим венам.
Когда я бросила взгляд в ту сторону, где еще совсем недавно стоял эльф, то увидела, что там больше никого не было.
Перед глазами плыли девственно-чистые облака, мягкие, легкие, свободные. Рыжие блики последнего солнца хлопьями падали мне на лицо, и я впитывала солнечный свет всем своим телом, будто в этом была жизнь.
Все, чего мне сейчас хотелось, это убраться подальше с этого проклятого холма, но у меня не было сил пошевелить ни рукой, ни ногой. Мое тело больше не принадлежало мне.
Рассчитывая на то, что невидимая заслонка исчезла, я попробовала повернуться, но не удержала равновесие и кубарем полетела с холма. Я чувствовала себя футбольным мячом, который пинают со всей дури полные энергии спортсмены. Меня давили, сминали. Кости ломило по всему телу, и я не сразу поняла, что мое падение наконец завершилось.
С моих губ сорвался протяжный стон. Холодная земля вдавливалась в ноющий позвоночник, а моя попытка пошевелить правой рукой вообще не увенчалась успехом — я почувствовала только резкую, невыносимую боль, вновь заставившую меня сморщиться. Черт, наверное, сломала что-нибудь. Дядя Рей точно убьет меня.
Сейчас, когда моей жизни уже ничего не угрожало, внутренний голос наконец врезал мне по ребрам, что я была такой трусихой. И правда, теперь все казалось таким нереальным, призрачным. Плохой сон. Кошмар. Все это скоро забудется, если я буду жить нормальной жизнью и не гоняться за неприятностями.
А что, если неприятности сами гонятся за мной?
Сквозь мое затуманенное сознание мне стало казаться, что я слышу чей-то крик, местами перерастающий в мое имя. Кто-то искал меня, и мне нужно было откликнуться, если я не хочу провести ночь около злосчастного холма.
