Телефон задребезжал неприятно и как-то зло. Курилин поморщился и взял трубку.
– А-а, Прокопий Николаевич! – обрадованно воскликнул он. – Вот именно вас только здесь и недостает… С кем сижу? Вдвоем мы тут сидим и ждем вас, с вашим подрядчиком-изыскателем… Да нет, не с Шараповым. Со Смоленским… Слышали, да? А я вот не слышал…
Затем Курилин долго молчал, слушая, и неожиданно строго официально закончил:
– Вы член исполкома, товарищ Лобов! Будьте так добры…
Курилин положил трубку и стал расхаживать по кабинету, на мгновение, видимо, забыв о посетителе, ноздри его слегка раздувались, а широкие скулы обозначились еще четче. Смоленский, исподлобья наблюдая за ним, неожиданно понял, что Курилин первый раз так резко говорил с Лобовым. Видимо, раньше у них были хорошие отношения, как у старшего с более молодым, как у опытного человека, но подчиненного, с менее опытным, но начальником. Смоленский встречался с Лобовым единственный раз в прошлом сезоне и то мельком. Запомнился сильный низкий голос и мохнатые длинные брови, сросшиеся в переносье. Все остальное стерлось в памяти.
– Сейчас приедет главный виновник, – сообщил Курилин.
– И зря же ты, Олег Владимирович, не поехал! – с порога забасил Лобов. – Клевало – я тебе дам! Окунищи – во! Наживку с воды берет!..
Смоленский чуть исподлобья рассматривал его высокую, громоздкую фигуру в кожаной куртке и смеялся про себя: вот кому подражал Шарапов. Лобову только маузера не хватает…
– Говорил тебе – поехали! – продолжал Лобов, усаживаясь за торец стола Курилина. – А теперь вот сидишь злой, кричишь по телефону…
Со Смоленским он не поздоровался, лишь едва кивнул, занятый своим. По-хозяйски сдвинув бумаги с края стола, Лобов положил свои руки, неожиданно маленькие и длиннопалые, затем шумно вздохнул и уставился на Курилина.
Курилин с появлением Лобова посуровел, казалось, стал прямее и суше. Привычная улыбка исчезла с его лица, и плотно сжатые губы выдавали напряжение. Он молчал, с легким прищуром глядя на Лобова.
– Только домой вошел, жена говорит: Курилин звонил, – без прежнего напора сказал Лобов. – Во! Еще рыбью чешую с рук не смыл!..
Он что-то поковырял у себя на ладони сухим жестким ногтем.
– Прокопий Николаевич!.. Прокопий Николаевич, объясните, пожалуйста, как вышло, что на месторождение ведут две трассы? – спокойно спросил Курилин. – Меня Вилор Петрович уже посвятил в суть, так что я в курсе.
Лобов деловито снял кепку, взъерошил наполовину седые короткие волосы. Куртка его протяжно заскрипела и еще плотнее облегла широченную спину, словно в мгновение стала тесной.
