будто вновь на круги своя. Власть тьмы, гимны и клики, топот ног,
стоны падающих. Вздыбленный этнос. Войны родословных, сотрясающие
Землю. Однако лишь незрячему дано не заметить, насколько изменился
Мир. Не станем приговаривать - к лучшему или к худшему. Нет ничего
нарочитого и предосудительного ни в утверждении, что худшее и
поныне однояйцевый близнец прогресса, ни в допущении, что именно
то, что сегодня более всего мрачит взор, таит в себе самый
существенный задаток перемен, выводящих нас не только за пределы
досрочно окончившегося века, но и за рубежи по меньшей мере двух
уже исполненных тысячелетий. В качестве человека, у которого
достает трезвости, чтобы измерить отпущенные ему сроки, я все же
рискну поделиться с вами некоторыми соображениями, сжатый смысл
которых может быть выражен словами: Третьего тысячелетия не будет.
Не будет в метафорическом и, тем самым, в доскональном смысле. Это
не заклинание и даже не прогноз. Скорее - реакция на расхожие
высказывания, авторы которых доверяются внешней схожести
происходящего с тем, что уже случалось и в конечном счете как-то
устраивалось, возобновляя человеческое существование на новом
витке. Почему же не повториться этому в 1990-х? А что помехою
переизбыток ли достатка при кричаще неравном доступе к нему? Либо
заново перекрывающее все межчеловеческие перегородки деление на
свое и чужое, при том, что самая чуждость не требует ни
разъяснений, ни доказательств, заявляясь в качестве всеобщей
отправной точки? Или, наконец, помехою - экспансия прошлого,
которое отказывается служить обыкновенным прологом, настаивая на
входе в будущее таким, каково оно есть - необратимым и
неисправимым. Не здесь ли источник последней земной схватки - в
разъединении человека и Времени? И не окажутся ли люди погребенными
под рассыпающейся храминой ВСЕМИРНОЙ ПОСТУПАТЕЛЬНОСТИ? А может,
именно ей - и только ей - пришел конец? Конец истории, но не
человеку. Род Homo, наверно, сохранится, совершив непомерное усилие
возврата в эволюцию. Жизнетворящее разнообразие малых человеческих
миров придаст нестесненную связность большому Миру, заново
космическому в земных границах. Идея же человечества, кумир
ЕДИНСТВЕННОГО ЕДИНСТВА, который веками вдохновлял людей, требуя от
них жертв без числа, этот кумир будет даже не сокрушен, но
похоронен с почестями. Идея человечества станет вновь навещать наши
сны, уступив (навсегда!) дневную явь аритмии повседневных
