Старый, бесконечно возобновляемый спор. Доводы, по сути, одни и те же, вновь заостряемые обстоятельствами. Позволю себе лишь одно замечание методологического свойства. Оно относится прежде всего к поборникам обыкновенного марксизма, но, полагаю, небезразлично и для оппонентов, провозглашающих примат или полную независимость духа, как и абсолютную неподвластность происходящего в истории любым законам и правилам. Я имею в виду сейчас не общие принципы, а наш действительно загадочный случай. Наш черный ящик - Россию невозможностей. Есть ли ключ, чтобы войти в него изнутри?
Ключ ассоциируется со схемой, схема со схематизмом, но деваться некуда. Схематизация - горькая, но нужда; опасна и недопустима лишь подгонка. Различие между тем и другим почти неуловимое, но фундаментальное. Замечаем ли и в данном случае, что пытаемся доказать нечто, молчаливо предполагающееся доказанным еще до начала исследования? Именно: совпадение оснований всеобщего процесса с экономической, вещной цивилизацией, с Миром товаров, как и вездесущность делений и конфликтов, без него немыслимых. Занимающий нас вопрос можно разделить на два. С одной стороны, предусматривает ли единство мысли единство истории, единство исторических судеб, отражается ли в первом второе? Вопрос как будто праздный. В самом деле, не потому ли мигрирующий дух и способен преодолеть любые границы, не потому ли он повсюду дома, что в любом доме он застает в том или ином виде (развитом или эмбриональном, стиснутом, задвинутом - вторжениями ли извне или временным торжеством собственной рутины) те же начала, те же посылки, что обеспечивают всемирно-историческую поступательность?
Разумеется, идеи небезразличны к обстоятельствам (как и обстоятельства к ним). Вульгарный социолог забывает об обратном действии, мы же нет. Мы знаем, в частности, что мировое настоящее и даже мировое прошлое может заявиться будущим, и это локальное будущее, конечно же, не будет простым повторением. Адаптация - обоюдоострая вещь, она не только обновляет, но и отбрасывает назад, не только выдвигает острых критиков будущего в прошлом, но и родит чудища упростительства, выпрямления пути за счет человека и человечности. Идеи не просто страдательный элемент в этих коллизиях, которые, чем ближе к нашему времени, тем жестче и масштабнее. Вправе ли современное материалистическое сознание относить все это к исключениям из закона, не принося в жертву вместе с фактами и свою приверженность детерминизму? Легко написать: исключения - симптом существования более широкого закона; особенному наречено быть больше общего - и не только потому, что оно многоцветнее, прихотливее, живее. Оно больше еще и своей сопротивляемостью общему, а эта сопротивляемость в истории отличается от ситуации в чистом знании. Там схватка умов и характеров, а тут еще и наций, держав, социальных асимметрий, голосов крови, тут сталкивается высшее нравственность мозга с низшим - геном, и всякая теория истории, отказывающаяся включить все это в свой предмет, сама становится безгласным орудием господствующих страстей и людей.
